Неточные совпадения
Иногда, сидя одна в комнате, на своем кресле, она вдруг начинала смеяться, потом рыдать без слез, с ней
делались конвульсии, и она кричала неистовым голосом
бессмысленные или ужасные слова.
И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не приходило в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно всё то, что
делалось здесь; запретил не только такое
бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав, что пришел разрушить их, и что молиться надо не в храмах, а в духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это
делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришел выпустить плененных на свободу.
Ситуация человека в мире
делается абсурдной,
бессмысленной.
Но положение поистине
делалось страшным, когда у матери начинался пьяный запой. Дом наполнялся
бессмысленным гвалтом, проникавшим во все углы; обезумевшая мать врывалась в комнату больной дочери и бросала в упор один и тот же страшный вопрос...
Галактион стоял все время на крыльце, пока экипаж не скрылся из глаз. Харитина не оглянулась ни разу. Ему
сделалось как-то и жутко, и тяжело, и жаль себя. Вся эта поездка с Харитиной у отца была только злою выходкой, как все, что он делал. Старик в глаза смеялся над ним и в глаза дразнил Харитиной. Да, «без щей тоже не проживешь». Это была какая-то
бессмысленная и обидная правда.
— Хлебников, тебе плохо? И мне нехорошо, голубчик, мне тоже нехорошо, поверь мне. Я ничего не понимаю из того, что
делается на свете. Все — какая-то дикая,
бессмысленная, жестокая чепуха! Но надо терпеть, мой милый, надо терпеть… Это надо.
Вот краткая его история: не докончив нигде курса и рассорившись в Москве с родными, испугавшимися развратного его поведения, он прибыл в Петербург и, чтоб добыть денег, решился на один подлый донос, то есть решился продать кровь десяти человек, для немедленного удовлетворения своей неутолимой жажды к самым грубым и развратным наслаждениям, до которых он, соблазненный Петербургом, его кондитерскими и Мещанскими,
сделался падок до такой степени, что, будучи человеком неглупым, рискнул на безумное и
бессмысленное дело.
Дорогой шло безудержное пьянство, в котором старшие не мешали рекрутам, чувствуя, что идти на такое безумное дело, на которое они шли, бросая жен, матерей, отрекаясь от всего святого только для того, чтобы
сделаться чьими-то
бессмысленными орудиями убийства, слишком мучительно, если не одурманить себя вином.
Но не говоря уже о грехе обмана, при котором самое ужасное преступление представляется людям их обязанностью, не говоря об ужасном грехе употребления имени и авторитета Христа для узаконения наиболее отрицаемого этим Христом дела, как это
делается в присяге, не говоря уже о том соблазне, посредством которого губят не только тела, но и души «малых сих», не говоря обо всем этом, как могут люди даже в виду своей личной безопасности допускать то, чтобы образовывалась среди них, людей, дорожащих своими формами жизни, своим прогрессом, эта ужасная,
бессмысленная и жестокая и губительная сила, которую составляет всякое организованное правительство, опирающееся на войско?
Известно, что в тех комедиях раскольник всегда выставлялся каким-то диким и
бессмысленным чудовищем, и таким образом комедия говорила: «Смотрите, вот они каковы; можно ли доверяться их учению и соглашаться на их требования?» Так точно и «Горькая судьбина», рисуя нам Анания Яковлева, говорит: «Вот каков русский человек, когда он почувствует немножко свое личное достоинство и вследствие того расходится!» И критики, признающие за «Горькой судьбиной» общее значение и видящие в Анании тип,
делаются соучастниками этой клеветы, конечно ненамеренной со стороны автора.
Не может и правительство, — призвание которого состоит в том, чтобы соблюдать единство такого невозможного и
бессмысленного соединения, как Россия, Британия, Германия, Франция, — дать своим гражданам настоящую свободу, а не подобие ее, как это
делается при всяких хитроумных конституциях, монархических, республиканских или демократических.
Я досадливо махнула рукой, давая понять, что не нуждаюсь в услугах странной служанки, но вместо того, чтобы уйти, Мариам преспокойно уселась на полу, скрестив по-турецки ноги, мыча на всю комнату и странно жестикулируя. Ее пустые,
бессмысленные глаза были обращены ко мне. От этого неживого взгляда
делалось тяжело и холодно на душе.