Неточные совпадения
А уж упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему пуля, но собрал старый весь дух свой и сказал: «Не жаль расстаться с светом. Дай бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!» И понеслась к вышинам Бовдюгова душа рассказать давно отошедшим
старцам, как умеют биться на Русской земле и, еще лучше того, как умеют умирать в ней за
святую веру.
На необъятной русской равнине возвышаются церкви, подымаются
святые и
старцы, но почва равнины еще натуралистическая, быт еще языческий.
Какой-нибудь хищник и кровопийца — может очень искренно, поистине благоговейно склоняться перед святостью, ставить свечи перед образами
святых, ездить в пустыни к
старцам, оставаясь хищником и кровопийцей.
И русский народ в своей религиозной жизни возлагается на
святых, на
старцев, на мужей, в отношении к которым подобает лишь преклонение, как перед иконой.
— Вот что, мать, — проговорил
старец, — однажды древний великий
святой увидел во храме такую же, как ты, плачущую мать и тоже по младенце своем, по единственном, которого тоже призвал Господь.
И наконец лишь узнали, что этот
святой страстотерпец нарушил послушание и ушел от своего
старца, а потому без разрешения
старца не мог быть и прощен, даже несмотря на свои великие подвиги.
— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — заметил он. — Всех здесь в скиту двадцать пять
святых спасаются, друг на друга смотрят и капусту едят. И ни одной-то женщины в эти врата не войдет, вот что особенно замечательно. И это ведь действительно так. Только как же я слышал, что
старец дам принимает? — обратился он вдруг к монашку.
—
Старец его помер сегодня,
старец Зосима,
святой.
Знал Алеша, что так именно и чувствует и даже рассуждает народ, он понимал это, но то, что
старец именно и есть этот самый
святой, этот хранитель Божьей правды в глазах народа, — в этом он не сомневался нисколько и сам вместе с этими плачущими мужиками и больными их бабами, протягивающими
старцу детей своих.
Потом что случится: «Ах, ведь это
старец святой предрек, напророчествовал», — хотя какое бы в том пророчество, что он лбом стукнулся?
И вот тут только обнаружилось, до какой степени все у нас приобыкли считать усопшего
старца еще при жизни его за несомненного и великого
святого.
Именем всего великого и
святого, именем умирающего
старца вашего покажите мне это письмо, Алексей Федорович, мне, матери!
Конечно, все это лишь древняя легенда, но вот и недавняя быль: один из наших современных иноков спасался на Афоне, и вдруг
старец его повелел ему оставить Афон, который он излюбил как святыню, как тихое пристанище, до глубины души своей, и идти сначала в Иерусалим на поклонение
святым местам, а потом обратно в Россию, на север, в Сибирь: «Там тебе место, а не здесь».
Этого как бы трепещущего человека
старец Зосима весьма любил и во всю жизнь свою относился к нему с необыкновенным уважением, хотя, может быть, ни с кем во всю жизнь свою не сказал менее слов, как с ним, несмотря на то, что когда-то многие годы провел в странствованиях с ним вдвоем по всей
святой Руси.
Думая об этом, я еще раз посмотрел на
старцев, на женщин с детьми, поверженных в прахе, и на
святую икону, — тогда я сам увидел черты богородицы одушевленными, она с милосердием и любовью смотрела на этих простых людей… и я пал на колени и смиренно молился ей».
В отличие от
святого Серафима, в котором действительно были белые лучи, в
старце Амвросии было что-то унылое, в нем не было веяния нового духа.
Нюрочка бросилась Парасковье Ивановне на шею и целовала ее со слезами на глазах. Один Ефим Андреич был недоволен, когда узнал о готовившейся экспедиции. Ему еще не случалось оставаться одному. А вдруг что-нибудь случится с Парасковьей Ивановной? И все это придумала проклятая Таисья, чтобы ей ни дна ни покрышки… У ней там свои дела с скитскими
старцами и старицами, а зачем Парасковью Ивановну с Нюрочкой волокет за собой? Ох, неладно удумала
святая душа на костылях!
— Ну, они на
Святом озере и есть, Крестовые-то… Три
старца на них спасались: Пахомий-постник, да другой
старец Пафнутий-болящий, да третий
старец Порфирий-страстотерпец, во узилище от никониан раны и напрасную смерть приявший. Вот к ним на могилку народ и ходит. Под Петров день к отцу Спиридону на могилку идут, а в успенье — на Крестовые. А тут вот, подадимся малым делом, выступит гора Нудиха, а в ней пещера схимника Паисия. Тоже угодное место…
Чистота, полная преданность воле Бога и горячность этой девушки поразили
старца. Он давно уже хотел отречься от мира, но монастырь требовал от него его деятельности. Эта деятельность давала средства монастырю. И он соглашался, хотя смутно чувствовал всю неправду своего положения. Его делали
святым, чудотворцем, а он был слабый, увлеченный успехом человек. И открывшаяся ему душа этой девушки открыла ему и его душу. И он увидал, как он был далек от того, чем хотел быть и к чему влекло его его сердце.
Тогда она решила обратиться к
старцу, известному своей
святой жизнью, с тем, чтобы он взял ее деньги и поступил с ними, как найдет нужным.
— Нет, сударь, много уж раз бывал. Был и в Киеве, и у Сергия-Троицы [38] был, ходил ив Соловки не однова… Только вот на
Святой Горе на Афонской не бывал, а куда, сказывают, там хорошо! Сказывают, сударь, что такие там есть пустыни безмолвные, что и нехотящему человеку не спастись невозможно, и такие есть старцы-постники и подражатели, что даже самое закоснелое сердце словесами своими мягко яко воск соделывают!.. Кажется, только бы бог привел дойти туда, так и живот-то скончать не жалко!
Соберемся мы, бывало, в кружок, поставит нам жена браги, и пошел разговор,
старцы эти были народ хошь не больно грамотный, однако из этих цветников да азбуков понабрались кой-чего; сидит себе, знай пьет, да кажный глоток изречением из
святого писания будто закусывает, особливо один — отцом Никитой прозывался.
Обложили окаянные татарове
Да своей поганой силищей,
Обложили они славен Китеж-град
Да во светлый час, заутренний…
Ой ли, Господи, боже наш,
Пресвятая Богородица!
Ой, сподобьте вы рабей своих
Достоять им службу утренню,
Дослушать
святое писание!
Ой, не дайте татарину
Святу церковь на глумление,
Жен, девиц — на посрамление,
Малых детушек — на игрище,
Старых
старцев на смерть лютую!
— Возблагодарим за сие господа и
святых угодников его, — сказал
старец, преклоня колена вместе с Юрием.
Этот спасительный пример и увещательные грамоты, которые благочестивый архимандрит Дионисий и незабвенный
старец Авраамий рассылали повсюду, пробудили наконец усыпленный дух народа русского; затлились в сердцах искры пламенной любви к отечеству, все готовы были восстать на супостата, но священные слова: «Умрем за веру православную и
святую Русь!» — не раздавались еще на площадях городских; все сердца кипели мщением, но Пожарский, покрытый ранами, страдал на одре болезни, а бессмертный Минин еще не выступил из толпы обыкновенных граждан.
Увлеченные сильным чувством и неизъяснимым красноречием этого бессмертного
старца, все казаки восстали, двинулись вперед и, повторяя имя
святого Сергия, грудью ударили на поляков.
— И отечеству, боярин! — перервал с жаром Авраамий. — Мы не иноки западной церкви и благодаря всевышнего, переставая быть мирянами, не перестаем быть русскими. Вспомни, Юрий Дмитрич, где умерли благочестивые
старцы Пересвет и Ослябя!.. Но я слышу благовест… Пойдем, сын мой, станем молить угодника божия, да просияет истина для очей наших и да подаст тебе господь силу и крепость для исполнения
святой его воли!
— И ты, сын Димитрия Милославского, желаешь, наряду с бессильными
старцами, с изувеченными и не могущими сражаться воинами, посвятить себя единой молитве, когда вся кровь твоя принадлежит отечеству? Ты, юноша во цвете лет своих, желаешь, сложив спокойно руки, смотреть, как тысячи твоих братьев, умирая за веру отцов и
святую Русь, утучняют своею кровию родные поля московские?
Из роду Отрепьевых, галицких боярских детей. Смолоду постригся неведомо где, жил в Суздале, в Ефимьевском монастыре, ушел оттуда, шатался по разным обителям, наконец пришел к моей чудовской братии, а я, видя, что он еще млад и неразумен, отдал его под начал отцу Пимену,
старцу кроткому и смиренному; и был он весьма грамотен: читал наши летописи, сочинял каноны
святым; но, знать, грамота далася ему не от господа бога…
— Так-то… — продолжал он. — Вот вы всё учите, постигаете пучину моря, разбираете слабых да сильных, книжки пишете и на дуэли вызываете — и все остается на своем месте; а глядите, какой-нибудь слабенький
старец святым духом пролепечет одно только слово, или из Аравии прискачет на коне новый Магомет с шашкой, и полетит у вас все вверх тарамашкой, и в Европе камня на камне не останется.
Тут были странницы, всегда ходящие от
святого места к
святому месту, от
старца к
старцу и всегда умиляющиеся перед всякой святыней и всяким
старцем.
Мать уехала с сыном, и через месяц мальчик выздоровел, и по округе прошла слава о
святой целебной силе
старца Сергия, как его называли теперь. С тех пор не проходило недели, чтобы к отцу Сергию не приходили, не приезжали больные. И, не отказав одним, он не мог отказывать и другим, и накладывал руку и молился, и исцелялись многие, и слава отца Сергия распространялась дальше и дальше.
— А писано вот что: «Во
святей Киевской Печерской обители преподобных Антония и Феодосия бе
старец, именем Матвей.
Когда ж полонянники восхотели
святого крещения и были приведены в васильгородскую церковь, воззрев на икону преподобного отца Варлаама Хутынского, познали
старца, пламенным копием их поразивша.
И как древле Израиль приведен бысть столпом небесным в Землю обетованную, тако и
старец Арсений той
святою иконою приведен бысть в леса Керженские, Чернораменские.
Однажды на Тихонов день [16 июня 1708 года.] многие
старцы и старицы, именитые люди и духовного чина к матери Голиндухе в обитель сходились разбирать поподробну «спорные письма» протопопа Аввакума и обрели в них несогласных речей со
святых отец Писанием много, за то и согласились отложить те письма.
Завязался у них поучительный разговор о черепокожных, про которых во всех уставах поминается, что не токмо мирским, но и
старцам со старицами разрешено их ядение по субботам и неделям
святой великой Четыредесятницы.
— Послушай-ко, Шишкин, штука хорошая! — шепотом начал Свитка, чуть лишь они остались одни. — Ведь эти
старцы имеют огромное влияние на народ; к ним вот сюда и подаяние приносят, и за советом, и за поучением идут —
святыми почитают, — кабы этому старцу-то, что называется, очки втереть? Настроить бы полегоньку на такой лад, чтобы сам подходящую песенку запел?.. А?.. Что ты на это скажешь?
По малом времени иерусалимский
старец и Максим целую ночь радели на
святом кругу, а когда Божьи люди спать разошлись, оба пошли на Арарат к Ноеву ковчегу.
Низенький, сгорбленный, венцом седин украшенный
старец, в белом как снег балахончике, в старенькой епитрахили, с коротенькой ветхой манатейкой на плечах, с холщовой лестовкой в руках, день и ночь допускал он к себе приходящих, каждому давал добрые советы, утешал, исповедовал, приобщал запасными дарами и поил водой из
Святого ключа…
В религиозной жизни, например, личный аристократизм, т. е. особые личные дары и качества, находит своё выражение у пророков, апостолов,
святых, духовных
старцев, религиозных реформаторов.
Про него говорили, что он обладал дарованиями, которые делают человека
старцем и
святым, но он употребил эти дарования на зло.
Молитвенная хата, занятая под
старца Малафея, до настоящего найма имела другие назначения: она была когда-то банею, потом птичною, «индеечной — разводкою», то есть в ней сиживали на гнездах индейки-наседки, а теперь, наконец, в ней поселился
святой муж и учредилась «моленна», в знак чего над притолками ее дощатых сеней и утвержден был медный «корсунчик».
Старец на долю отрока Гиезия выпал, может быть, и весьма
святой и благочестивый, но очень суровый и, по словам Гиезия, «столько об него мокрых веревок обначалил, что можно бы по ним уже десяти человекам до неба взойти».
Святые ворота настежь, келарь, казначей, соборные
старцы в длинных мантиях по два в ряд.
—
Святые отцы, благословите пришествие в мирную обитель вашу бесприютного странника! — прервал говорившего
старца раздавшийся за ним голос.
Самый этот слепец, который, видишь, сидит под вязом, неразлучный спутник мой, исполняющий мои желания, будто очами сердечными прозирает в моем сердце, готовый жертвовать для меня своею жизнью, почитающий меня своим благодетелем, сыном, другом, заключающий во мне все, что осталось ему дорогого на немногие дни его жизни, — поверишь ли? —
святой этот
старец есть только темное орудие моих действий.
Там стоял
старец священнослужитель с
святыми дарами, готовясь отрешить ими земного от земли и дать ему крылья на небо.
— О старом времени, адашевском, тоскует, о
святом, по его,
старце Филиппе печалуется, — вставил Малюта, — тебя, царь батюшка, пуще зверя какого боится, на стороже держится…
Если не считать
святых и мистиков в монастырях,
старцев и подвижников, то быт монашеский отлично приспособлен к «миру» и «мирскому», в нем нет трагической жертвенности.