Неточные совпадения
— Н-нет, Констана тогда не было; он ездил тогда с письмом… к императрице Жозефине; но вместо него два ординарца, несколько польских улан… ну, вот и вся
свита, кроме генералов, разумеется, и маршалов, которых
Наполеон брал с собой, чтоб осматривать с ними местность, расположение войск, советоваться…
Наполеон был поражен, он подумал и сказал своей
свите: «Я люблю гордость этого ребенка!
На середине Немана, то есть на самой демаркационной линии
Наполеон приказал соорудить два павильона на плотах: один большой и красивый для государей, другой — попроще, для их
свиты. На одном фасаде большого павильона было огромное изображение буквы N, на противоположном такое же А, у берегов стояли большие барки с гребцами.
Это воззвание, в котором
Наполеон раскрывал перед армией свои планы и говорил с уверенностью победителя, произвело в лагере чрезвычайное впечатление: восторг солдат увеличился еще более, когда ночью
Наполеон пешком и без
свиты посетил бивак; солдаты устроили импровизированную иллюминацию, сжигая по его пути пуки соломы.
В это время
Наполеон, окруженный громадною
свитою, скакал между рядами своей старой гвардии, которая приветствовала его оглушающими криками восторга.
На другой день после совета,
Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с
свитой маршалов и конвоя, ехал по середине линии расположения войск.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами
свиты, окружившими его.
Наполеон подъехал со
свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
В середине разговора, который начинал занимать
Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с
свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Четыре дня тому назад у того же дома, к которому подвели Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая
свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода
Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустана.
Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильне, из которого отправлял его Александр.
Александр и
Наполеон с длинным хвостом
свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.