Я нахожу, что у Clémence, хотя ее maman, вероятно, и не была
светлейшая княгиня, тон такой, что Вениаминова не годится к ней и в кухарки.
Неточные совпадения
— Успокойтесь,
княгиня, — сказал
светлейший, — и выслушайте меня.
Входивший на другой день несколько раз в кабинет
светлейшего Попов застал его около четырех часов дня уже сидевшим за письменным столом. Он осторожно доложил ему о случае с Петровским и повторил свой вчерашний доклад о дуэли между князем Святозаровым и графом Сандомирским со смертельным исходом для первого и о посещении
княгини.
Княгине было за сорок, но она замечательно сохранилась и нравственно, и физически. Она чувствовала, что она снова любит в
светлейшем князе ее незабвенного Гришу.
— Послушайте… это что-нибудь да не так; не далее как несколько часов тому назад я получил официальное донесение о смерти князя, убитого на дуэли, в доме его родителей…
Княгиня Зинаида Сергеевна была здесь не более как с час времени, желала видеть
светлейшего и просить как-нибудь затушить это дело… Она приехала прямо от только что охладевшего трупа сына, горе ее не поддается описанию…
— Да, дружище… На всякую старуху бывает проруха… Это не парижские башмаки… Тут сам черт не разберет, как перепутано…
Светлейший, видимо, покровительствует этому Петровскому, и это покровительство имеет какое-то отношение к
княгине Святозаровой…
Княгиня молилась у гроба сына, когда ей доложили о приезде
светлейшего князя Потемкина.
— Говорят… Я слышала… — заметила
княгиня. — Но я потому спросила вас, веселитесь ли вы, — заспешила она, как бы боясь, что панегирист
светлейшего князя снова переведет разговор на него, — что Basile чуть ли не по целым неделям вечерами не выходит из дома и… скучает.
В числе красавиц, гостивших в то время при главной квартире, были
княгиня Голицына, графиня Самойлова и жена двоюродного брата
светлейшего Прасковья Андреевна Гагарина.
Его сын жив, но где он? Он в руках
светлейшего князя Григория Александровича Потемкина, могущественного после государыни лица в России, когда-то в молодости влюбленного в его жену,
княгиню Зинаиду Сергеевну.
Одинокая и беспомощная
княгиня вспомнила, естественно, о Потемкине и о своем втором сыне, возвратить которого обещался ей
светлейший. Она приказала заложить карету и поехала в Таврический дворец.