Коля был ужасно поражен, плакал истерически, но, однако же, всё время был на побегушках:
бегал за доктором и сыскал троих, бегал в аптеку, в цирюльню.
К счастью, что при этом был Симонов, который сейчас же нашелся —
сбегал за доктором и послал, на собственные деньжонки, эстафету к полковнику.
Повар догадался
сбегать за доктором. Пришел доктор, Иван Адольфович, маленький человечек, весь состоящий из очень большой лысины, глупых свиньих глазок и круглого животика. Ему обрадовались, как отцу родному. Он понюхал воздух в спальной Егорушки, пощупал пульс, глубоко вздохнул и поморщился.
Неточные совпадения
Таким образом, когда вбежал к нам Бьоринг, то в квартире Татьяны Павловны находились лишь я,
доктор, больной Версилов и мама, еще больная, но прибывшая к нему вне себя и
за которой
сбегал тот же Тришатов.
Но в своей горячей речи уважаемый мой противник (и противник еще прежде, чем я произнес мое первое слово), мой противник несколько раз воскликнул: „Нет, я никому не дам защищать подсудимого, я не уступлю его защиту защитнику, приехавшему из Петербурга, — я обвинитель, я и защитник!“ Вот что он несколько раз воскликнул и, однако же, забыл упомянуть, что если страшный подсудимый целые двадцать три года столь благодарен был всего только
за один фунт орехов, полученных от единственного человека, приласкавшего его ребенком в родительском доме, то, обратно, не мог же ведь такой человек и не помнить, все эти двадцать три года, как он
бегал босой у отца „на заднем дворе, без сапожек, и в панталончиках на одной пуговке“, по выражению человеколюбивого
доктора Герценштубе.
Г-жа Мендель вошла в комнату на цыпочках, и мне казалось, что она озабочена и испугана. Я успел только поздороваться с Симхой, как пришел
доктор. Это был маленький человечек в золотых очках, с подпрыгивающей, будто танцующей походкой. Он спросил о здоровьи развязно, с той деланной свободой, какой
доктора стараются внести в комнату больного уверенность и бодрость. Но маленькие глазки
за золотыми очками
бегали вопросительно и тревожно… Вообще в доме Менделей чувствовалась тревога и напряжение…
— Боже мой, боже мой, как жизнь скоро-то сломала! — с всхлипывающим вздохом произнесла женщина. — Я вам скажу, господин
доктор, ведь он нисколько себя не жалеет; как жил-то? Придет с работы, сейчас
за книги, всю ночь сидит или по делам
бегает… Ведь на одного человека ему силы отпущено, не на двух!..
Прибежал товарищ, собрался народ, смотрят мою рану, снегом примачивают. А я забыл про рану, спрашиваю: «Где медведь, куда ушел?» Вдруг слышим: «Вот он! вот он!» Видим: медведь бежит опять к нам. Схватились мы
за ружья, да не поспел никто выстрелить, — уж он
пробежал. Медведь остервенел, — хотелось ему еще погрызть, да увидал, что народу много, испугался. По следу мы увидели, что из медвежьей головы идет кровь; хотели идти догонять, но у меня разболелась голова, и поехали в город к
доктору.