Неточные совпадения
Клим был уверен, что он не один раз убеждался: «не было мальчика», и это внушало ему надежду, что все, враждебное ему, захлебнется словами, утонет в них, как Борис Варавка в реке, а
поток жизни неуклонно потечет в старом, глубоко прорытом
русле.
Он мог бы одинаково свободно и с равной силой повторить любую мысль, каждую фразу, сказанную любым человеком, но он чувствовал, что весь
поток этих мыслей требует ограничения в единую норму, включения в берега, в
русло.
Приезжаете на станцию, конечно в плохую юрту, но под кров, греетесь у очага, находите летом лошадей, зимой оленей и смело углубляетесь, вслед за якутом, в дикую, непроницаемую чащу леса, едете по
руслу рек, горных
потоков, у подошвы гор или взбираетесь на утесы по протоптанным и — увы! где романтизм? — безопасным тропинкам.
…Абаза здесь был, когда пришла горькая весть о Севастополе. Плохо наши правители и командиры действуют. Солдаты и вообще Россия — прелесть! За что эти жертвы гибнут в этом
потоке. Точно, прошлого царя можно назвать незабвенным, теперь бедная Россия поплачивается за его полицию в Европе. Полиция вообще наскучивает, и теперь пришлось поплатиться за эту докуку. Грустно — тоска! — Все-таки верю в судьбу безответной
Руси.
— Вот — жалуются люди: земли мало, а Волга весною рвет берега, уносит землю, откладывает ее в
русле своем мелью; тогда другие жалуются: Волга мелеет! Весенние
потоки да летние дожди овраги роют, — опять же земля в реку идет!
Люба стала главною нитью, связывающею его с жизнью города: ей были известны все события, сплетни, намерения жителей, и о чём бы она ни говорила, речь её была подобна ручью чистой воды в грязных
потоках — он уже нашёл своё
русло и бежит тихонько, светлый по грязи, мимо неё.
Самое выгодное место для ставленья хвостуш — крутой скат воды, и самое выгодное время — спуск мельничных прудов, когда они переполнятся вешнею водою, особенно если
русло, по которому стремится спертый
поток, покато.
Удивляется притче
Поток молодой:
«Если князь он, иль царь напоследок,
Что ж метут они землю пред ним бородой?
Мы честили князей, но не эдак!
Да и полно, уж вправду ли я на
Руси?
От земного нас бога Господь упаси!
Нам Писанием велено строго
Признавать лишь небесного Бога...
«Феодал! — закричал на него патриот, —
Знай, что только в народе спасенье!»
Но
Поток говорит: «Я ведь тоже народ,
Так за что ж для меня исключенье?»
Но к нему патриот: «Ты народ, да не тот!
Править
Русью призван только черный народ!
То по старой системе всяк равен,
А по нашей лишь он полноправен...
И дивится Владимир на стройную стать,
И дивится на светлое око:
«Никому, — говорит, — на
Руси не плясать
Супротив молодого
Потока!»
Но уж поздно, встает со княгинею князь,
На три стороны в пояс гостям поклонясь,
Всем желает довольным остаться —
Это значит: пора расставаться.
И во гневе за меч ухватился
Поток:
«Что за хан на
Руси своеволит?»
Но вдруг слышит слова: «То земной едет бог,
То отец наш казнить нас изволит!»
И на улице, сколько там было толпы,
Воеводы, бояре, монахи, попы,
Мужики, старики и старухи —
Все пред ним повалились на брюхи.
Однотонный рев
потока не слишком разнообразят мерные удары подков о каменистую почву узенькой и темной, как высохшее
русло, улицы аула.
Обозы прежним густым
потоком двигались по широкой колонной дороге. Эта дорога была заблаговременно проложена русскими, но была проложена так заблаговременно, что ко дню отступления добрая половина мостов сгнила и провалилась; обозы шли мимо мостов, накатывая дороги прямо через
русла замерзших ручьев. Если бы была грязь, если бы были дожди?..
— Скажу еще более: Нордоулат, вот этот седовласый, что так горько смотрит на великого князя, служил ему в войне против царя Большой, или Золотой, орды, Ахмата, в войне, которою решено: быть или не быть
Руси рабою Востока, нахлынуть ли через нее новому
потоку варваров на Европу. Но…