Неточные совпадения
Ставши спиной к товарам и лицом к
покупателю, купец, с обнаженной головою и шляпой на отлете, еще раз приветствовал Чичикова. Потом надел шляпу и, приятно нагнувшись, обеими же
руками упершись в стол, сказал так...
— Вот тебе и отец города! — с восторгом и поучительно вскричал Дронов, потирая
руки. — В этом участке таких цен, конечно, нет, — продолжал он. — Дом стоит гроши, стар, мал, бездоходен. За землю можно получить тысяч двадцать пять, тридцать.
Покупатель — есть, продажу можно совершить в неделю. Дело делать надобно быстро, как из пистолета, — закончил Дронов и, выпив еще стакан вина, спросил: — Ну, как?
Китаец поднимал тряпицу, доставал из котла
рукой горсть рису, клал в свой фартук, выжимал воду и, уже сухой, подавал
покупателю.
Знали еще букинисты одного курьезного
покупателя. Долгое время ходил на Сухаревку старый лакей с аршином в
руках и требовал книги в хороших переплетах и непременно известного размера. За ценой не стоял. Его чудак барин, разбитый параличом и не оставлявший постели, таким образом составлял библиотеку, вид которой утешал его.
Торговка поднимается с горшка, открывает толстую сальную покрышку, грязными
руками вытаскивает «рванинку» и кладет
покупателю на ладонь.
И торгуются такие
покупатели из-за копейки до слез, и радуются, что удалось купить статуэтку голой женщины с отбитой
рукой и поврежденным носом, и уверяют они знакомых, что даром досталась...
Между любителями-коллекционерами были знатоки, особенно по хрусталю, серебру и фарфору, но таких было мало, большинство
покупателей мечтало купить за «красненькую» настоящего Рафаэля, чтобы потом за тысячи перепродать его, или купить из «первых
рук» краденое бриллиантовое колье за полсотни…
Здесь справлялись и балы, игрались «простонародные» свадьбы, и здесь собиралась «вязка», где шайка аукционных скупщиков производила расчеты со своими подручными, сводившими аукционы на нет и отбивавшими охоту постороннему
покупателю пробовать купить что-нибудь на аукционе: или из-под
рук вырвут хорошую вещь, или дрянь в такую цену вгонят, что навсегда у всякого отобьют охоту торговаться.
Первая категория торговок являлась со своими мужьями и квартирантами на толкучку чуть свет и сразу успевала запастись свежим товаром, скупаемым с
рук, и надуть
покупателей своим товаром. Они окружали
покупателя, и всякий совал, что у него есть: и пиджак, и брюки, и фуражку, и белье.
Туляцкому и Хохлацкому концам было не до этих разговоров, потому что все жили в настоящем. Наезд исправника решил все дело: надо уезжать. Первый пример подал и здесь Деян Поперешный. Пока другие говорили да сбирались потихоньку у себя дома, он взял да и продал свой покос на Сойге, самый лучший покос во всем Туляцком конце.
Покупателем явился Никитич. Сделка состоялась, конечно, в кабаке и «
руки розняла» сама Рачителиха.
Колокольчик звякнул над наружной дверью. Молодой крестьянский парень в меховой шапке и красном жилете вошел с улицы в кондитерскую. С самого утра ни один
покупатель не заглядывал в нее… «Вот так-то мы торгуем!» — заметила со вздохом во время завтрака фрау Леноре Санину. Она продолжала дремать; Джемма боялась принять
руку от подушки и шепнула Санину: «Ступайте поторгуйте вы за меня!» Санин тотчас же на цыпочках вышел в кондитерскую. Парню требовалось четверть фунта мятных лепешек.
Непроницаемый и непонятный
покупатель долго молчит, глядя на меня, как на собаку, и вдруг, отодвинув меня в сторону деревянной
рукою, идет в лавку соседа, а приказчик мой, потирая большие уши, сердито ворчит...
Немец вырвал
руки и занялся другими
покупателями.
— Мужик — умный, — сказал Никон, усмехаясь. — Забавно мы с ним беседуем иной раз: он мне — хорошая, говорит, у тебя душа, а человек ты никуда не годный! А я ему — хороший ты человек, а души у тебя вовсе нет, одни
руки везде, пар шестнадцать! Смеётся он. Мужик надёжный, на пустяки себя не разобьёт и за малость не продаст ни себя, ни другого. Ежели бы он Христа продавал — ограбил бы
покупателей, прямо бы и сразу по миру пустил.
Покупатель снова поправил очки, отодвинулся от него и засвистал громче, искоса присматриваясь к старику. Потом, дёрнув головой кверху, он сразу стал прямее, вырос, погладил седые усы, не торопясь подошёл к своему товарищу, взял из его
рук книгу, взглянул и бросил её на стол. Евсей следил за ним, ожидая чего-то беспощадного для себя. Но сутулый дотронулся до
руки товарища и сказал просто, спокойно...
— Не желаю! — ответил
покупатель, пристально глядя в лицо хозяина. Тот съёжился, отступил, взмахнул
рукой и вдруг неестественно громко заговорил незнакомым Евсею голосом...
Иерухима еще не было. Настроение биржи было вялое. Цена акций представлялась в следующем виде: продавцы 71,
покупатели 70 1/2 без сделок. Вдруг прибежал Иерухим и, воздевши
руки, воскликнул...
— Господа! — исступлённо, как одержимый, кричал он. — Подумайте, какая неистощимая сила
рук у нас, какие громадные миллионы мужика! Он и работник, он и
покупатель. Где это есть в таком числе? Нигде нет! И не надобно нам никаких немцев, никаких иноземцев, мы всё сами!
И он, расставив тонкие ноги, пожал своими и так уже вечно сжатыми плечами и развел
руками, как будто хотел выразить изумление, как такая дрянь может находить себе
покупателя.
— Теперь лес с каждым годом дорожает на двадцать процентов, — говорила она
покупателям и знакомым. — Помилуйте, прежде мы торговали местным лесом, теперь же Васичка должен каждый год ездить за лесом в Могилевскую губернию. А какой тариф! — говорила она, в ужасе закрывая обе щеки
руками. — Какой тариф!
Черкес вынул записную книжечку, набросал в ней несколько слов и вырвал листок: все это он сделал одною
рукой, стоя у стола и не теряя из виду
покупателя. Его брови были сдвинуты, сухое лицо побледнело. Видно было, что напряжение этих минут не проходит ему даром. Чепурников был взволнован еще сильнее.
— Тяжеленьки условия, Никита Федорыч, оченно даже тяжеленьки, — покачивая головой, говорил Марко Данилыч. — Этак, чего доброго, пожалуй, и
покупателей вам не найти… Верьте моему слову — люди мы бывалые, рыбное дело давно нам за обычай. Еще вы с Дмитрием-то Петровичем на свет не родились, а я уж давно всю Гребновскую вдоль и поперек знал… Исстари на ней по всем статьям повелось, что без кредита сделать дела нельзя. Смотрите, не пришлось бы вам товар-от у себя на
руках оставить.
Тоже от нечего делать стал арбузы выбирать, перерыл едва не все кучи, каждый арбуз и на ладонях-то подбрасывал, и жал изо всей силы
руками, и прикладывал к нему ухо, слушая, каково трещит, а когда торговаться зачал, так продавец хоть бы бежать от такого
покупателя.
— Привел Господь и с вами, Дмитрий Петрович, делишки завести, — потирая
руки, отвечал Марко Данилыч. — Напредки́ просим не оставить. А я ото всей души и во всякое время желаю вашим
покупателем быть… Условийца только стеснительны. Так я думаю, что, сколько ни стоит Макарьевская ярманка, таких условий на ней никогда не бывало…
Тася продавала их
покупателю — птицелову Алеше, который называл птиц по очереди, и если среди названных была такая, какая находилась у хозяина-Таси, Тася получала деньги, т. е. ударяла
рукой по ладони
покупателя в то время, как купленная птица выбегала или, вернее, вылетала из дома и стрелой неслась по дорожке сада вокруг клумбы с цветами.
— Процент; Аркадий Александрович, цена деньгам, а деньги товар… Я этим товаром торгую, значит мне и цену на него назначать… Коли
покупатель согласен — по
рукам, а коли нет — его воля… Тоже мы насильно денег никому в карман не кладем…. Сами просят… Да и что вам, Аркадий Александрович, лишний процент, нам бы лишь оборотного капитала не ко времени не вынимать, до дела подождать, а дело наклюнется, загребайте деньги лопатой…
В другой раз он встретил на улице одного хлебника, у которого недоставало на
руке трех пальцев; Баранщиков спросил: отчего это у него недостает пальцев, а тот отвечает, что пальцы у него отрезаны за обмеривание и обвешивание
покупателей.