Неточные совпадения
И как бы сам подавленный важностью предстоящего
решения, товарищ
прокурора, очевидно до последней степени восхищенный своею речью, опустился на свой стул.
Приехав в суд, Нехлюдов в коридоре еще встретил вчерашнего судебного пристава и расспросил его, где содержатся приговоренные уже по суду арестанты, и от кого зависит разрешение свидания с ними. Судебный пристав объяснил, что содержатся арестанты в разных местах, и что до объявления
решения в окончательной форме разрешение свиданий зависит от
прокурора.
— Да? Вот как! — сказал
прокурор. — Это действительно очень исключительный случай. Вы, кажется, гласный красноперского земства? — спросил
прокурор, как бы вспоминая, что он слышал прежде про этого Нехлюдова, теперь заявлявшего такое странное
решение.
— Именно не заметил, это вы прекрасно,
прокурор, — одобрил вдруг и Митя. Но далее пошла история внезапного
решения Мити «устраниться» и «пропустить счастливых мимо себя». И он уже никак не мог, как давеча, решиться вновь разоблачать свое сердце и рассказывать про «царицу души своей». Ему претило пред этими холодными, «впивающимися в него, как клопы», людьми. А потому на повторенные вопросы заявил кратко и резко...
Одного из редакторов, помнится Дюшена, приводили раза три из тюрьмы в ассизы по новым обвинениям и всякий раз снова осуждали на тюрьму и штраф. Когда ему в последний раз, перед гибелью журнала, было объявлено,
решение, он, обращаясь к
прокурору, сказал: «L'addition, s'il vous plaît?» [Сколько с меня всего? (фр.)] — ему в самом деле накопилось лет десять тюрьмы и тысяч пятьдесят штрафу.
Пускай он, хоть не понимаючи, скажет: «Ах, папаша! как бы мне хотелось быть
прокурором, как дядя Коля!», или: «Ах, мамаша! когда я сделаюсь большой, у меня непременно будут на плечах такие же густые эполеты, как у дяди Паши, и такие же душистые усы!» Эти наивные пожелания наверное возымеют свое действие на родительские
решения.
Дела о побеге со взломом тюрьмы начаты в сентябре 1883 г. и предложены г.
прокурором на
решение приморского окружного суда в июле 1889 г.
Прокурор (встает, чтобы напомнить о существовании совещательной комнаты для постановления
решений; но в эту минуту судебный следователь подает ему телеграмму. Читает)."От казанского
прокурора кашинскому. В реке Казанке поймана шайка кашинских пискарей. По-видимому, бунтовщики. Подробности почтой".
Прокурор. О прочих надлежит постановить заочное
решение.
Живет какой-нибудь судья,
прокурор, правитель и знает, что по его приговору или
решению сидят сейчас сотни, тысячи оторванных от семей несчастных в одиночных тюрьмах, на каторгах, сходя с ума и убивая себя стеклом, голодом, знает, что у этих тысяч людей есть еще тысячи матерей, жен, детей, страдающих разлукой, лишенных свиданья, опозоренных, тщетно вымаливающих прощенья или хоть облегченья судьбы отцов, сыновей, мужей, братьев, и судья и правитель этот так загрубел в своем лицемерии, что он сам и ему подобные и их жены и домочадцы вполне уверены, что он при этом может быть очень добрый и чувствительный человек.
Составив протокол о своих следственных действиях, пристав заключил следствие и вновь представил его
прокурору, который, со своей стороны признав дело полным, препроводил его на
решение в губернский суд, составлявший в Сибири такое же судебное место, каким в центральной России были в дореформенное время «палаты гражданского и уголовного суда».