— Бросают зеленые волны нашу маленькую лодку, как
дети мяч, заглядывают к нам через борта, поднимаются над головами, ревут, трясут, мы падаем в глубокие ямы, поднимаемся на белые хребты — а берег убегает от нас всё дальше и тоже пляшет, как наша барка. Тогда отец говорит мне...
Неточные совпадения
На поле
дети играли в
мяч, было их много, и
мяч был красный.
— Вот именно! В этом их несчастие. Если, видите вы, в пищу
ребенка прибавлять понемногу меди, это задерживает рост его костей, и он будет карликом, а если отравлять человека золотом — душа у него становится маленькая, мертвенькая и серая, совсем как резиновый
мяч ценою в пятачок…
Пред ним Кириллов бросал о пол большой резиновый красный
мяч;
мяч отпрыгивал до потолка, падал опять,
ребенок кричал: «Мя, мя!» Кириллов ловил «мя» и подавал ему, тот бросал уже сам своими неловкими ручонками, а Кириллов бежал опять подымать.
— Старухина свекровь приехала; нет, сноха… всё равно. Три дня. Лежит больная, с
ребенком; по ночам кричит очень, живот. Мать спит, а старуха приносит; я
мячом.
Мяч из Гамбурга. Я в Гамбурге купил, чтобы бросать и ловить: укрепляет спину. Девочка.
Он сидел, расставив вытянутые ноги, как делают это играющие в
мяч дети.
Он взял зонтик и, сильно волнуясь, полетел на крыльях любви. На улице было жарко. У доктора, в громадном дворе, поросшем бурьяном и крапивой, десятка два мальчиков играли в
мяч. Все это были
дети жильцов, мастеровых, живших в трех старых, неприглядных флигелях, которые доктор каждый год собирался ремонтировать и все откладывал. Раздавались звонкие, здоровые голоса. Далеко в стороне, около своего крыльца, стояла Юлия Сергеевна, заложив руки назад, и смотрела на игру.
На голове у нее пестрый платок, из-под него выбиваются курчавые, светлые волосы, осыпая мелкими колечками ее красные,
мячами надутые щеки, низенький лоб, щекоча полусонные глаза. Она лениво отмахивает волосы с лица маленькими руками, пальцы их забавно растопырены, точно у новорожденного
ребенка. Интересно — о чем можно говорить с такой девицей? Я бужу пекаря, он спрашивает ее...
На прогулках они играли в
мяч, в городки, — совсем как
дети, честное слово!
В один летний день нашли подкидыша не в урочном месте — в овраге. Благо, что у игравших в лапту ребятишек
мяч туда залетел. Спустившись в овраг, нашли они там маленького захребетника… Пришли десятские из приказа,
ребенка взяли, окрестили, и как найден был он 26 мая, то и нарекли его Карпом, по имени святого того дня. Во рту раба Божия Карпа соску с жеваной морковью нашли — оттого прозвали его Морковкиным.