Я добрался наконец до угла леса, но там не было никакой дороги: какие-то некошеные, низкие кусты широко
расстилались передо мною, а за ними далёко-далёко виднелось пустынное поле. Я опять остановился. «Что за притча?.. Да где же я?» Я стал припоминать, как и куда ходил в течение дня… «Э! да это Парахинские кусты! — воскликнул я наконец, — точно! вон это, должно быть, Синдеевская роща… Да как же это я сюда зашел? Так далеко?.. Странно! Теперь опять нужно вправо взять».
Величавая, полноводная Дема, не широкая, не слишком быстрая, с какою-то необыкновенною красотою, тихо и плавно, наравне с берегами,
расстилалась передо мной.
На несколько мгновений я пришел в какое-то упоение, но не Бедринское озеро
расстилалось передо мною, а другие, более милые и дорогие мне места представились моему воображению.
Неточные совпадения
Я смотрел вперед, в стороны, и всюду
передо мной расстилалось бесконечное волнующееся травяное море.
Наконец наступила счастливая минута, когда и
я покидал тихий городок, оставшийся позади в своей лощине. А
передо мной расстилалась далекая лента шоссе, и на горизонте клубились неясные очертания: полосы лесов, новые дороги, дальние города, неведомая новая жизнь…
Примерно через полчаса сплошной лес кончился, и
я вышел на пригорок. Впереди
передо мной расстилался широкий и пологий скат, покрытый редколесьем, состоящим из березы, ели, осины и лиственицы. Тут росли кустарники и высокие травы, среди которых было много зонтичных. Справа была какая-то поляна, быть может гарь, а слева стеной стоял зачарованный и молчаливый лес.