Неточные совпадения
Марья Антоновна. Право, маменька, все смотрел. И как
начал говорить о литературе, то взглянул на меня, и потом, когда
рассказывал, как играл в вист с посланниками, и тогда посмотрел на меня.
И он
начал рассказывать свои столкновения с новыми учреждениями.
— Ани? (так звала она дочь свою Анну) Здорова. Очень поправилась. Ты хочешь видеть ее? Пойдем, я тебе покажу ее. Ужасно много было хлопот, —
начала она
рассказывать, — с нянями. У нас Итальянка была кормилицей. Хорошая, но так глупа! Мы ее хотели отправить, но девочка так привыкла к ней, что всё еще держим.
—
Расскажите нам что-нибудь забавное, но не злое, — сказала жена посланника, великая мастерица изящного разговора, называемого по-английски small-talk обращаясь к дипломату, тоже не знавшему, что теперь
начать.
Стараясь как можно быть обстоятельнее, Левин
начал рассказывать все ненужные подробности о положении жены, беспрестанно перебивая свой рассказ просьбами о том, чтобы доктор сейчас же с ним поехал.
— Да, ее положение тяжело, она… — начал-было
рассказывать Степан Аркадьич, в простоте душевной приняв за настоящую монету слова княгини Мягкой: «
расскажите про вашу сестру». Княгиня Мягкая тотчас же по своей привычке перебила его и стала сама
рассказывать.
― Это в том же роде, как: «я этого-то и терпеть не могу!» Ты знаешь? ― спросил Степан Аркадьич. — Ах, это прелесть! Подай еще бутылку, ― сказал он лакею и
начал рассказывать.
— Можете себе представить, мы чуть было не раздавили двух солдат, — тотчас же
начала она
рассказывать, подмигивая, улыбаясь и назад отдергивая свой хвост, который она сразу слишком перекинула в одну сторону. — Я ехала с Васькой… Ах, да, вы не знакомы. — И она, назвав его фамилию, представила молодого человека и, покраснев, звучно засмеялась своей ошибке, то есть тому, что она незнакомой назвала его Васькой.
И опять
начала рассказывать о том, что более всего интересовало ее, о крестинах внука, для которых она ездила в Петербург, и про особенную милость Государя к старшему сыну.
Я поместился в некотором расстоянии на другой лавке, остановил двух знакомых Д… офицеров и
начал им что-то
рассказывать; видно, было смешно, потому что они
начали хохотать как сумасшедшие.
А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнёт, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне ходил на кабана один на один; бывало, по целым часам слова не добьешься, зато уж иногда как
начнет рассказывать, так животики надорвешь со смеха…
— Ну уж нечего делать!
начал рассказывать, так надо продолжать.
— Вот (он набил трубку, затянулся и
начал рассказывать), вот изволите видеть, я тогда стоял в крепости за Тереком с ротой — этому скоро пять лет.
Княжне
начинает нравиться мой разговор; я
рассказал ей некоторые из странных случаев моей жизни, и она
начинает видеть во мне человека необыкновенного.
Во-первых, я пишу не повесть, а путевые записки; следовательно, не могу заставить штабс-капитана
рассказывать прежде, нежели он
начал рассказывать в самом деле.
И наврет совершенно без всякой нужды: вдруг
расскажет, что у него была лошадь какой-нибудь голубой или розовой шерсти, и тому подобную чепуху, так что слушающие наконец все отходят, произнесши: «Ну, брат, ты, кажется, уж
начал пули лить».
И княгиня, наклонившись к папа,
начала ему
рассказывать что-то с большим одушевлением. Окончив рассказ, которого я не слыхал, она тотчас засмеялась и, вопросительно глядя в лицо папа, сказала...
Она была так огорчена, что сразу не могла говорить и только лишь после того, как по встревоженному лицу Лонгрена увидела, что он ожидает чего-то значительно худшего действительности,
начала рассказывать, водя пальцем по стеклу окна, у которого стояла, рассеянно наблюдая море.
Я, этта, ему
рассказываю, смотрю, а он за шапку и
начал вставать.
— Катерина Ивановна, —
начал он ей, — на прошлой неделе ваш покойный муж
рассказал мне всю свою жизнь и все обстоятельства…
— Вы знаете, может быть (да я, впрочем, и сам вам
рассказывал), —
начал Свидригайлов, — что я сидел здесь в долговой тюрьме, по огромному счету, и не имея ни малейших средств в виду для уплаты.
— А, вы про это! — засмеялся Свидригайлов, — да, я бы удивился, если бы, после всего, вы пропустили это без замечания. Ха! ха! Я хоть нечто и понял из того, что вы тогда… там… накуролесили и Софье Семеновне сами
рассказывали, но, однако, что ж это такое? Я, может, совсем отсталый человек и ничего уж понимать не могу. Объясните, ради бога, голубчик! Просветите новейшими
началами.
Амалия Ивановна, тоже предчувствовавшая что-то недоброе, а вместе с тем оскорбленная до глубины души высокомерием Катерины Ивановны, чтобы отвлечь неприятное настроение общества в другую сторону и кстати уж чтоб поднять себя в общем мнении,
начала вдруг, ни с того ни с сего,
рассказывать, что какой-то знакомый ее, «Карль из аптеки», ездил ночью на извозчике и что «извозчик хотель его убиваль и что Карль его ошень, ошень просиль, чтоб он его не убиваль, и плакаль, и руки сложиль, и испугаль, и от страх ему сердце пронзиль».
Некто крестьянин Душкин, содержатель распивочной, напротив того самого дома, является в контору и приносит ювелирский футляр с золотыми серьгами и
рассказывает целую повесть: «Прибежал-де ко мне повечеру, третьего дня, примерно в
начале девятого, — день и час! вникаешь? — работник красильщик, который и до этого ко мне на дню забегал, Миколай, и принес мне ефту коробку, с золотыми сережками и с камушками, и просил за них под заклад два рубля, а на мой спрос: где взял? — объявил, что на панели поднял.
— Как, разве я не
рассказывал? Аль нет? Да бишь я тебе только
начало рассказывал… вот, про убийство старухи-то закладчицы, чиновницы… ну, тут и красильщик теперь замешался…
Я был глубоко оскорблен словами гвардейского офицера и с жаром
начал свое оправдание. Я
рассказал, как началось мое знакомство с Пугачевым в степи, во время бурана; как при взятии Белогорской крепости он меня узнал и пощадил. Я сказал, что тулуп и лошадь, правда, не посовестился я принять от самозванца; но что Белогорскую крепость защищал я противу злодея до последней крайности. Наконец я сослался и на моего генерала, который мог засвидетельствовать мое усердие во время бедственной оренбургской осады.
Аркадий
начал рассказывать и говорить о Базарове еще с большим жаром, с большим увлечением, чем в тот вечер, когда он танцевал мазурку с Одинцовой.
— Я тебе обещался
рассказать его историю, —
начал Аркадий.
— Напоминает мне ваше теперешнее ложе, государи мои, —
начал он, — мою военную, бивуачную жизнь, перевязочные пункты, тоже где-нибудь этак возле стога, и то еще слава богу. — Он вздохнул. — Много, много испытал я на своем веку. Вот, например, если позволите, я вам
расскажу любопытный эпизод чумы в Бессарабии.
Самгин
начал рассказывать о беженцах-евреях и, полагаясь на свое не очень богатое воображение, об условиях их жизни в холодных дачах, с детями, стариками, без хлеба. Вспомнил старика с красными глазами, дряхлого старика, который молча пытался и не мог поднять бессильную руку свою. Он тотчас же заметил, что его перестают слушать, это принудило его повысить тон речи, но через минуту-две человек с волосами дьякона, гулко крякнув, заявил...
Она замолчала, взяв со стола книгу, небрежно перелистывая ее и нахмурясь, как бы решая что-то. Самгин подождал ее речей и
начал рассказывать об Инокове, о двух последних встречах с ним, —
рассказывал и думал: как отнесется она? Положив книгу на колено себе, она выслушала молча, поглядывая в окно, за плечо Самгина, а когда он кончил, сказала вполголоса...
«Разумеется, он должен быть здесь», — вяло подумал Самгин о Кутузове, чувствуя необходимость разгрузить себя,
рассказать о том, что видел на площади. Он расстегнул пальто, зачем-то снял очки и, сунув их в карман,
начал громко выкрикивать...
И на вопрос — кто она? — Таисья очень оживленно
рассказала: отец Агафьи был матросом военного флота, боцманом в «добровольном», затем открыл пивную и
начал заниматься контрабандой. Торговал сигарами. Он вел себя так, что матросы считали его эсером. Кто-то донес на него, жандармы сделали обыск, нашли сигары, и оказалось, что у него большие тысячи в банке лежат. Арестовали старика.
Писатель
начал рассказывать о жизни интеллигенции тоном человека, который опасается, что его могут в чем-то обвинить. Он смущенно улыбался, разводил руками, называл полузнакомые Климу фамилии друзей своих и сокрушенно добавлял...
— Что же тут странного? — равнодушно пробормотал Иноков и сморщил губы в кривую улыбку. — Каменщики, которых не побило, отнеслись к несчастью довольно спокойно, —
начал он
рассказывать. — Я подбежал, вижу — человеку ноги защемило между двумя тесинами, лежит в обмороке. Кричу какому-то дяде: «Помоги вытащить», а он мне: «Не тронь, мертвых трогать не дозволяется». Так и не помог, отошел. Да и все они… Солдаты — работают, а они смотрят…
Клим
начал рассказывать не торопясь, осторожно выбирая слова, о музеях, театрах, о литературных вечерах и артистах, но скоро и с досадой заметил, что говорит неинтересно, слушают его невнимательно.
Елизавета, отложив шитье, села к роялю и, объяснив архитектоническое различие сонаты и сюиты,
начала допрашивать Инокова о его «прохождении жизни». Он
рассказывал о себе охотно, подробно и с недоумением, как о знакомом своем, которого он плохо понимает. Климу казалось, что, говоря, Иноков спрашивает...
Этот парень все более не нравился Самгину, весь не нравился. Можно было думать, что он рисуется своей грубостью и желает быть неприятным. Каждый раз, когда он
начинал рассказывать о своей анекдотической жизни, Клим, послушав его две-три минуты, демонстративно уходил. Лидия написала отцу, что она из Крыма проедет в Москву и что снова решила поступить в театральную школу. А во втором, коротеньком письме Климу она сообщила, что Алина, порвав с Лютовым, выходит замуж за Туробоева.
Он перестал качаться на стуле и дразнящим тоном
начал рассказывать Макарову мнение хромого мужика о женщинах.
— Вскоре после венца он и
начал уговаривать меня: «Если хозяин попросит, не отказывай ему, я не обижусь, а жизни нашей польза будет», —
рассказывала Таисья, не жалуясь, но как бы издеваясь. — А они — оба приставали — и хозяин и зять его. Ну, что же? — крикнула она, взмахнув головой, и кошачьи глаза ее вспыхнули яростью. — С хозяином я валялась по мужеву приказу, а с зятем его — в отместку мужу…
Выпив водки, старый писатель любил
рассказывать о прошлом, о людях, с которыми он
начал работать. Молодежь слышала имена литераторов, незнакомых ей, и недоумевала, переглядывалась...
Попросил Айно налить ему чаю и оживленно
начал рассказывать...
Странно было слышать, что она говорит, точно гимназистка, как-то наивно, даже неправильно, не своей речью и будто бы жалуясь. Самгин
начал рассказывать о городе то, что узнал от старика Козлова, но она, отмахиваясь платком от пчелы, спросила...
Она даже
начала было
рассказывать ему какой-то роман, но Клим задремал, из всего романа у него осталось в памяти лишь несколько слов...
— А мы сопоставим показания, — шутливо сказал Суслов и, явно готовясь к бою, одернул на груди шерстяную оранжевую курточку, вязанную Любашею. Но прежде чем Самгин
начал рассказывать, он заговорил сам.
Самгин тоже закурил и
начал осторожно
рассказывать о Безбедове.
— Я тоже не могла уснуть, —
начала она
рассказывать. — Я никогда не слышала такой мертвой тишины. Ночью по саду ходила женщина из флигеля, вся в белом, заломив руки за голову. Потом вышла в сад Вера Петровна, тоже в белом, и они долго стояли на одном месте… как Парки.
— Политика! — ответил Ряхин, подмигнув веселым глазком. — Необходимо припугнуть реакционеров. Если правительство хочет, чтоб ему помогли, — надобно дать нам более широкие права. И оно — даст! — ответил Ряхин, внимательно очищая грушу, и
начал рассказывать новый успокоительный анекдот.
Он не заметил, почему и когда Нехаева
начала рассказывать о себе.
Проводив его, Сомова
начала рассказывать...