Неточные совпадения
Третьего дня наши ездили в речку и видели там какого-то
начальника, который приехал верхом с музыкантами. Его потчевали чаем, хотели подарить сукна, но он, поблагодарив, отказался, сказав, что не смеет принять без
разрешения высшего начальства, что у них законы строги и по этим законам не должно брать подарков.
В своем «Кратком очерке неустройств, существующих на каторге» Власов писал, что в 1871 г., когда он прибыл на остров, его «прежде всего поразило то обстоятельство, что каторжные с
разрешения бывшего генерал-губернатора составляют прислугу
начальника и офицеров».
Сопровождающий меня
начальник округа объясняет мне, что этим двум арестантам было разрешено жить вне тюрьмы, но они, не желая отличаться от других каторжных, не воспользовались этим
разрешением.
А он, Прудентов, не раз-де указывал господину
начальнику на таковые и даже предлагал-де ввести в «Устав» особливый параграф такого-де содержания: «Всякий, желающий иметь разговор или собеседование у себя на дому или в ином месте, обязывается накануне дать о сем знать в квартал, с приложением программы вопросов и ответов, и, по получении на сие
разрешения, вызвав необходимое для разговора лицо, привести намерение свое в исполнение».
Я спросил
разрешения у
начальника эшелона, поехал с воинским. Тут же ехало еще несколько офицеров со стороны.
— А у нас вот что было, — рассказывал другой офицер. — Восемнадцать наших охотников заняли деревню Бейтадзы, — великолепный наблюдательный пункт, можно сказать, почти ключ к Сандепу. Неподалеку стоит полк;
начальник охотничьей команды посылает к командиру, просит прислать две роты. «Не могу. Полк в резерве, без
разрешения своего начальства не имею права». Пришли японцы, прогнали охотников и заняли деревню. Чтоб отбить ее обратно, пришлось уложить три батальона…
Я любезно выразил мою полную готовность, и вот уже несколько дней подряд, с
разрешения г.
начальника, я подолгу беседую с художником К. Та первоначальная враждебность, даже строптивость, с какой он, к прискорбию моему, встретил меня при первом визите, ныне совершенно исчезла под влиянием моих речей.
Ответ же мой на третий вопрос, — как сделать, чтоб нужда не повторялась, состоит в том, что для этого нужно, не говорю уже уважать, а перестать презирать, оскорблять народ обращением с ним, как с животным, нужно дать ему свободу исповеданья, нужно подчинить его общим, а не исключительным законам, а не произволу земских
начальников; нужно дать ему свободу ученья, свободу чтенья, свободу передвижения и, главное, снять то позорное клеймо, которое лежит на прошлом и теперешнем царствовании —
разрешение дикого истязания, сечения взрослых людей только потому, что они числятся в сословии крестьян.