Неточные совпадения
Напротив того, бывали другие, хотя и не то чтобы очень глупые — таких не бывало, — а такие, которые делали дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то
имена их не только были занесены на скрижали, [Скрижа́ли (церковно-славянск.) — каменные доски, на которых, по библейскому преданию, были написаны заповеди Моисея.] но даже послужили предметом самых
разнообразных устных легенд.
Преступления этих людей, разумеется, относительны и многоразличны; большею частию они требуют, в весьма
разнообразных заявлениях, разрушения настоящего во
имя лучшего.
Несколько речек, большей или меньшей величины, постепенно впадают одна в другую. Обильнейшая водою по праву, а счастливейшая иногда без всякого права, поглощая в себе
имена других, удерживает свое собственное и продолжает течение уже многоводною и сильною рекою. Густая,
разнообразная и обширная урема почти обыкновенно разрастается на ее берегах.
Разговор не замедлил склониться к литературе, или, лучше сказать, Шатров не замедлил круто своротить его на эту дорогу, обратившись с просьбою, от
имени всех, чтобы великий Николев, бесконечно
разнообразный в своих творениях, прочел что-нибудь из своих эротических и сатирических сочинений.
Мы достигли верхней ступени лестницы заклинаний и смотрим на пройденный путь. Нам бросаются в глаза постоянные непонятные образы: всюду говорится о каком-то камне Алатыре; повторяются какие-то отзвучавшие
имена —
имена лихорадок, которые можно встретить в самых
разнообразных заклинаниях (и от болезни и от любви). Иные заговоры расшиты, как по канве, по этим темным
именам, от которых веет апокрифом, легендой, пергаментом. О них только нам остается сказать.
Мысли, собранные здесь, принадлежат самым
разнообразным авторам, начиная с браминской, конфуцианской, буддийской письменности, и до евангелия, посланий и многих, многих как древних, так и новых мыслителей. Большинство этих мыслей, как при переводах, так и при переделке, подверглись такому изменению, что я нахожу неудобным подписывать их
именами их авторов. Лучшие из этих неподписанных мыслей принадлежат не мне, а величайшим мудрецам мира.
Припоминает Висленев, что он был введен Глафирой в почтенное собрание, где встретил очень много самых
разнообразных и странных лиц, с
именами и без
имен, с следами искры божией и без этого божественного знака, но все были равны, без чинов и без различий положения.
— Совместительство, как лесть, может являться в
разнообразных формах, и где не промчится зверем рыскучим, там проползет змеею или перепорхнет легкой пташечкой. Надо свет переделать или, другими словами, приучить людей, чтобы они в каждом деле старались служить делу, а не лицам. Вот это поистине прекрасная задача, и добром вспомянется
имя того, кто ей с уменьем служит.