Неточные совпадения
Дома он говорил очень мало и большею частию
размышлял и думал, но
о чем он думал, тоже разве
Богу было известно.
«Зачем этой здоровой, грудастой и, конечно, чувственной женщине именно такое словесное облачение? —
размышлял Самгин. — Было бы естественнее и достоверней, если б она вкусным своим голосом говорила
о боге церковном,
боге попов, монахов, деревенских баб…»
Но не все думать
о старине, не все думать
о завтрашнем дне. Если беспрестанно буду глядеть на небо, не смотря на то, что под ногами, то скоро споткнусь и упаду в грязь…
размышлял я. Как ни тужи, а Новагорода по-прежнему не населишь. Что
бог даст вперед. Теперь пора ужинать. Пойду к Карпу Дементьичу.
Вся наша знакомая уездная молодежь немного
размышляла о положении Лизы, но все были очень рады ее переселению в Мерево. Надеялись беспрестанно видеть ее у Гловацких, рассчитывали вместе читать, гулять, спорить и вообще разгонять, чем
бог пошлет, утомительное semper idem [Однообразие (лат.).] уездной жизни.
— Уйдешь ли ты в баню, мерзавец! — крикнула наконец Марья Петровна, но таким голосом, что Сенечке стало страшно. И долго потом волновалась Марья Петровна, и долго разговаривала
о чем-то сама с собой, и все повторяла:"Лишу! ну, как
бог свят лишу я этого подлеца наследства! и перед
богом не отвечу!"С своей стороны, Сенечка хоть и пошел в баню, но не столько мылся в ней, сколько
размышлял:"Господи, да отчего же я всем угодил, всем заслужил, только маменьке Марье Петровне ничем угодить и заслужить не могу!"
— А то сказал, что «привязанности, говорит, земные у тебя сильны, а любила ли ты когда-нибудь
бога,
размышляла ли
о нем, безумная?» Я стою, как осужденная, и, конечно, в этакую ужасную минуту, как вообразила, припомнила всю свою жизнь, так мне сделалось страшно за себя…
А Наталья пошла к себе в комнату. Долго сидела она в недоумении на своей кроватке, долго
размышляла о последних словах Рудина и вдруг сжала руки и горько заплакала.
О чем она плакала —
Бог ведает! Она сама не знала, отчего у ней так внезапно полились слезы. Она утирала их, но они бежали вновь, как вода из давно накопившегося родника.
— Углубись в себя, Дунюшка, помни, какое время для души твоей наступает, — говорила ей перед уходом Марья Ивановна. — Отложи обо всем попечение, только
о Боге да
о своей душе
размышляй… Близишься к светозарному источнику благодати святого духа — вся земля, весь мир да будет скверной в глазах твоих и всех твоих помышленьях. Без сожаленья оставь житейские мысли, забудь все, что было, — новая жизнь для тебя наступает… Всем пренебрегай, все презирай, возненавидь все мирское. Помни — оно от врага… Молись!!.
Так проводил Ермий дни, а вечером, когда сваливал пеклый жар и лицо Ермия освежала прохлада, он, окончив свои молитвы и размышления
о боге, думал иногда и
о людях. Он
размышлял о том: как за эти тридцать лет зло в свете должно было умножиться и как под покровом ханжества и пустосвятства, заменяющего настоящее учение своими выдумками, теперь наверно иссякла уже в людях всякая истинная добродетель и осталась одна форма без содержания.
Призвав
Бога в помощь,
размыслив зрело
о предмете, столь близком к нашему сердцу и столь важном для государства, и находя, что существующие постановления
о порядке наследования престола, у имеющих на него право, не отъемлют свободы отрешить от сего права в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании престола, — с согласия августейшей родительницы нашей, по дошедшему до нас наследственно верховному праву главы императорской фамилии, и по врученной нам от
Бога самодержавной власти, мы определили: во-первых — свободному отречению первого брата нашего, цесаревича и великого князя Константина Павловича от права на всероссийский престол быть твердым и неизменным; акт же сего отречения, ради достоверной известности, хранить в московском Большой Успенском соборе и в трех высших правительственных местах Империи нашей: в святейшем синоде, государственном совете и правительствующем сенате; во-вторых — вследствие того, на точном основании акта
о наследовании Престола, наследником нашим быть второму брату нашему, великому князю Николаю Павловичу.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8-м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился
Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под-голову. Он приятно
размышлял о том, что на-днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда-то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.