Неточные совпадения
Поймал его Пахомушка,
Поднес к огню,
разглядывалИ молвил: «Пташка малая,
А ноготок востер!
Дыхну — с ладони скатишься,
Чихну —
в огонь укатишься,
Щелкну — мертва покатишься,
А все ж ты, пташка малая,
Сильнее мужика!
Окрепнут скоро крылышки,
Тю-тю! куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все царство облетим,
Посмотрим, поразведаем,
Поспросим — и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси...
Мы тронулись
в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог
разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала
в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала
в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
— Невыгодно! да через три года я буду получать двадцать тысяч годового дохода с этого именья. Вот оно как невыгодно!
В пятнадцати верстах. Безделица! А земля-то какова?
разглядите землю! Всё поемные места. Да я засею льну, да тысяч на пять одного льну отпущу; репой засею — на репе выручу тысячи четыре. А вон смотрите — по косогору рожь поднялась; ведь это все падаль. Он хлеба не сеял — я это знаю. Да этому именью полтораста тысяч, а не сорок.
— Стойте, стойте! Дайте мне
разглядеть вас хорошенько, — продолжал он, поворачивая их, — какие же длинные на вас свитки! [Верхняя одежда у южных россиян. (Прим. Н.
В. Гоголя.)] Экие свитки! Таких свиток еще и на свете не было. А побеги который-нибудь из вас! я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшися
в полы.
Старик с минуту
разглядывал ее, улыбаясь и медленно пропуская бороду
в большой жилистой горсти.
Разглядеть нельзя было, но Раскольникову показалось, что тот и
в этот раз улыбнулся своею холодно-ненавистною и торжествующею улыбкой.
Осторожно отвел он рукою салоп и увидал, что тут стоит стул, а на стуле
в уголку сидит старушонка, вся скрючившись и наклонив голову, так что он никак не мог
разглядеть лица, но это была она.
Раскольников
в бессилии упал на диван, но уже не мог сомкнуть глаз; он пролежал с полчаса
в таком страдании,
в таком нестерпимом ощущении безграничного ужаса, какого никогда еще не испытывал. Вдруг яркий свет озарил его комнату: вошла Настасья со свечой и с тарелкой супа. Посмотрев на него внимательно и
разглядев, что он не спит, она поставила свечку на стол и начала раскладывать принесенное: хлеб, соль, тарелку, ложку.
Он долго ходил по всему длинному и узкому коридору, не находя никого, и хотел уже громко кликнуть, как вдруг
в темном углу, между старым шкафом и дверью,
разглядел какой-то странный предмет, что-то будто бы живое.
В самую эту минуту
в углу, между маленьким шкафом и окном, он
разглядел как будто висящий на стене салоп.
Городовой мигом все понял и сообразил. Толстый господин был, конечно, понятен, оставалась девочка. Служивый нагнулся над нею
разглядеть поближе, и искреннее сострадание изобразилось
в его чертах.
Он знал, впрочем, что нехорошо
разглядывает, что, может быть, есть что-нибудь
в глаза бросающееся, чего он не замечает.
И хоть я и далеко стоял, но я все, все видел, и хоть от окна действительно трудно
разглядеть бумажку, — это вы правду говорите, — но я, по особому случаю, знал наверно, что это именно сторублевый билет, потому что, когда вы стали давать Софье Семеновне десятирублевую бумажку, — я видел сам, — вы тогда же взяли со стола сторублевый билет (это я видел, потому что я тогда близко стоял, и так как у меня тотчас явилась одна мысль, то потому я и не забыл, что у вас
в руках билет).
Конечно, он быстро успел
разглядеть в Андрее Семеновиче чрезвычайно пошленького и простоватого человечка.
— Полно, господа, не извольте драться
в публичных местах. Вам чего надо? Кто таков? — строго обратился он к Раскольникову,
разглядев его лохмотья.
Проходя канцелярию, Раскольников заметил, что многие на него пристально посмотрели.
В прихожей,
в толпе, он успел
разглядеть обоих дворников из того дома, которых он подзывал тогда ночью к квартальному. Они стояли и чего-то ждали. Но только что он вышел на лестницу, вдруг услышал за собой опять голос Порфирия Петровича. Обернувшись, он увидел, что тот догонял его, весь запыхавшись.
Туробоев отошел
в сторону, Лютов, вытянув шею, внимательно
разглядывал мужика, широкоплечего,
в пышной шапке сивых волос,
в красной рубахе без пояса; полторы ноги его были одеты синими штанами.
В одной руке он держал нож,
в другой — деревянный ковшик и, говоря, застругивал ножом выщербленный край ковша, поглядывая на господ снизу вверх светлыми глазами. Лицо у него было деловитое, даже мрачное, голос звучал безнадежно, а когда он перестал говорить, брови его угрюмо нахмурились.
— Ну? Что? — спросила она и, махнув на него салфеткой, почти закричала: — Да сними ты очки! Они у тебя как на душу надеты — право!
Разглядываешь, усмехаешься… Смотри, как бы над тобой не усмехнулись! Ты — хоть на сегодня спусти себя с цепочки. Завтра я уеду, когда еще встретимся, да и — встретимся ли?
В Москве у тебя жена, там я тебе лишняя.
Она — не ждала. Откинувшись на спинку дивана, упираясь руками
в сиденье и
разглядывая Самгина удивленно, она говорила...
Разглядывая искаженное отражение своего лица, Люба ударила по нему веткой, подождала, пока оно снова возникло
в зеленоватой воде, ударила еще и отвернулась.
Иноков был зловеще одет
в черную, суконную рубаху, подпоясанную широким ремнем, черные брюки его заправлены
в сапоги; он очень похудел и,
разглядывая всех сердитыми глазами, часто, вместе с Робинзоном, подходил к столу с водками. И всегда за ними боком, точно краб, шел редактор. Клим дважды слышал, как он говорил фельетонисту вполголоса...
«Косвенное… и невольное мое участие
в этом безумии будет истолковано как прямое», — подумал Самгин,
разглядывая черную сеть на облаках и погружаясь
в состояние дремоты.
— Вы — оптимист, — возражал ему большой, толстогубый Тарасов, выдувая
в как ф, грозя пальцем и
разглядывая Змиева неподвижным, мутноватым взглядом темных глаз. — Что значит: Россия пробуждается? Ну, признаем, что у нас завелся еще двуглавый орел
в лице двух социалистических, скажем, партий. Но — это не на земле, а над землей.
Пролежав
в комнате Клима четверо суток, на пятые Макаров начал просить, чтоб его отвезли домой. Эти дни, полные тяжелых и тревожных впечатлений, Клим прожил очень трудно.
В первый же день утром, зайдя к больному, он застал там Лидию, — глаза у нее были красные, нехорошо блестели,
разглядывая серое, измученное лицо Макарова с провалившимися глазами; губы его, потемнев, сухо шептали что-то, иногда он вскрикивал и скрипел зубами, оскаливая их.
Клим промолчал,
разглядывая красное от холода лицо брата. Сегодня Дмитрий казался более коренастым и еще более обыденным человеком. Говорил он вяло и как бы не то, о чем думал. Глаза его смотрели рассеянно, и он, видимо, не знал, куда девать руки, совал их
в карманы, закидывал за голову, поглаживал бока, наконец широко развел их, говоря с недоумением...
Потом пили кофе.
В голове Самгина еще гудел железный шум поезда, холодный треск пролеток извозчиков, многообразный шум огромного города,
в глазах мелькали ртутные капли дождя. Он
разглядывал желтоватое лицо чужой женщины, мутно-зеленые глаза ее и думал...
Клим присел на край стола,
разглядывая Дронова;
в спокойном тоне, которым он говорил о Рите, Клим слышал нечто подозрительное. Тогда, очень дружески и притворяясь наивным, он стал подробно расспрашивать о девице, а к Дронову возвратилась его хвастливость, и через минуту Клим почувствовал желание крикнуть ему...
Несколько секунд Безбедов молчал,
разглядывая собеседника, его голубые стеклянные зрачки стали как будто меньше, острей; медленно раздвинув толстые губы
в улыбку, он сказал...
На улице он говорил так же громко и бесцеремонно, как
в комнате, и
разглядывал встречных людей
в упор, точно заплутавшийся, который ищет: кого спросить, куда ему идти?
Иногда он заглядывал
в столовую, и Самгин чувствовал на себе его острый взгляд. Когда он, подойдя к столу, пил остывший чай, Самгин
разглядел в кармане его пиджака ручку револьвера, и это ему показалось смешным. Закусив, он вышел
в большую комнату, ожидая видеть там новых людей, но люди были все те же, прибавился только один, с забинтованной рукой на перевязи из мохнатого полотенца.
«Вероятно — приказчик», — соображал Самгин,
разглядывая разношерстное воинство так же, как другие обыватели — домовладельцы, фельдшер и мозольный оператор Винокуров, отставной штабс-капитан Затесов — горбоносый высокий старик, глухой инженер Дрогунов — владелец прекрасной голубиной охоты. Было странно, что на улице мало студентов и вообще мелких людей, которые, квартируя
в домиках этой улицы, лудили самовары, заливали резиновые галоши, чинили велосипеды и вообще добывали кусок хлеба грошовым трудом.
Шагая по тепленьким, озорниковато запутанным переулкам, он обдумывал, что скажет Лидии, как будет вести себя, беседуя с нею;
разглядывал пестрые, уютные домики с ласковыми окнами, с цветами на подоконниках. Над заборами поднимались к солнцу ветви деревьев,
в воздухе чувствовался тонкий, сладковатый запах только что раскрывшихся почек.
Варвара сидела на борту, заинтересованно
разглядывая казака, рулевой добродушно улыбался, вертя колесом; он уже поставил баркас носом на мель и заботился, чтоб течение не сорвало его;
в машине ругались два голоса, стучали молотки, шипел и фыркал пар. На взморье, гладко отшлифованном солнцем и тишиною, точно нарисованные, стояли баржи, сновали, как жуки, мелкие суда, мухами по стеклу ползали лодки.
«Это, конечно, мистическая чепуха, — думал Самгин,
разглядывая Марину исподлобья, сквозь стекла очков. — Не может быть, чтоб она верила
в это».
Публика молча
разглядывала ее
в лорнеты и бинокли;
в тишине зала ныли под сурдинку скрипки, виолончели, гнусавили кларнеты, посвистывала флейта, пылающий огнями зал наполняла чувственная и нарочно замедленная мелодия ланнеровского вальса, не заглушая сентиментальную французскую песенку, которую мурлыкала Алина.
Клим вспомнил все это, сидя
в городском саду над прудом,
разглядывая искаженное отражение свое
в зеленоватой воде. Макая трость
в воду, он брызгал на белое пятно и, разбив его, следил, как снова возникает голова его, плечи, блестят очки.
— Перестань, а то глупостей наговоришь, стыдно будет, — предупредила она,
разглядывая крест. — Я не сержусь, понимаю: интересно! Девушка
в театрах петь готовилась, эстетикой баловалась и — вдруг выскочила замуж за какого-то купца, торгует церковной утварью. Тут, пожалуй, даже смешное есть…
Клим Самгин смял бумажку, чувствуя желание обругать Любашу очень крепкими словами. Поразительно настойчива эта развязная девица
в своем стремлении запутать его
в ее петли, затянуть
в «деятельность». Он стоял у двери, искоса
разглядывая бесцеремонного гостя. Человек этот напомнил ему одного из посетителей литератора Катина, да и вообще Долганов имел вид существа, явившегося откуда-то «из мрака забвения».
Дойдя до конца проспекта, он увидал, что выход ко дворцу прегражден двумя рядами мелких солдат. Толпа придвинула Самгина вплоть к солдатам, он остановился с края фронта, внимательно
разглядывая пехотинцев, очень захудалых, несчастненьких. Было их, вероятно, меньше двух сотен, левый фланг упирался
в стену здания на углу Невского, правый —
в решетку сквера. Что они могли сделать против нескольких тысяч людей, стоявших на всем протяжении от Невского до Исакиевской площади?
Однажды Самгин стоял
в Кремле,
разглядывая хаотическое нагромождение домов города, празднично освещенных солнцем зимнего полудня. Легкий мороз озорниковато пощипывал уши, колючее сверканье снежинок ослепляло глаза; крыши, заботливо окутанные толстыми слоями серебряного пуха, придавали городу вид уютный; можно было думать, что под этими крышами
в светлом тепле дружно живут очень милые люди.
Она опустилась
в кресло и с минуту молчала,
разглядывая Самгина с неопределенной улыбкой на губах, а темные глаза ее не улыбались. Потом снова начала чадить словами, точно головня горьким дымом.
— Зашевелилась Русь, — неугомонно объяснял Шемякин, притиснутый к стене людями
в пиджаках,
в ситцевых рубашках, один из них, седобородый, широкоплечий, с толстой палкой, обиженно говорил,
разглядывая Самгина...
Рядом с могучей Мариной Дмитрий, неуклюже составленный из широких костей и плохо прилаженных к ним мускулов, казался маленьким, неудачным. Он явно блаженствовал, сидя плечо
в плечо с Мариной, а она все
разглядывала Клима отталкивающим взглядом, и
в глубине ее зрачков вспыхивали рыжие искры.
И тогда как солидные люди шли
в сосредоточенном молчании или негромко переговариваясь, молодежь толкала, пошатывала их, перекликалась, посмеиваясь, поругиваясь,
разглядывая чисто одетую публику у музея бесцеремонно и даже дерзко.
— Как потрясен, — сказал человек с французской бородкой и, должно быть, поняв, что говорить не следовало, повернулся к окну, уперся лбом
в стекло,
разглядывая тьму, густо закрывшую окна.
Он был выше Марины на полголовы, и было видно, что серые глаза его
разглядывают лицо девушки с любопытством. Одной рукой он поглаживал бороду,
в другой, опущенной вдоль тела, дымилась папироса. Ярость Марины становилась все гуще, заметней.
Самгин встал, покачиваясь, подошел к постели и свалился на нее, схватил грушу звонка и крепко зажал ее
в кулаке,
разглядывая, как маленький поп, размахивая рукавами рясы, подпрыгивает, точно петух, который хочет, но не может взлететь на забор.
Она молчала, только опять сделала какое-то нервное движение, которого нельзя было
разглядеть в темноте, лишь слышно было, как шаркнуло ее шелковое платье.
Андрей ворочал
в голове вопрос, чем бы задеть его за живое и где у него живое, между тем молча
разглядывал его и вдруг засмеялся.
Если он хотел жить по-своему, то есть лежать молча, дремать или ходить по комнате, Алексеева как будто не было тут: он тоже молчал, дремал или смотрел
в книгу,
разглядывал с ленивой зевотой до слез картинки и вещицы.