Неточные совпадения
— Татьяна Марковна остановила его за руку: «Ты, говорит, дворянин, а не
разбойник — у тебя есть шпага!» и развела их. Драться было нельзя, чтоб не огласить ее. Соперники дали друг другу слово: граф —
молчать обо всем, а тот — не жениться… Вот отчего Татьяна Марковна осталась в девушках… Не подло ли распускать такую… гнусную клевету!
Он тихо обнял стройный ее стан и тихо привлек ее к своему сердцу. Доверчиво склонила она голову на плечо молодого
разбойника. Оба
молчали.
Галактион все время
молчал, находясь под впечатлением давешней сцены с Устенькой. Если б она увидала этот тир благочестивых
разбойников! — ведь все
разбойники, как одна масть, и невеста разбойница.
— А я так думаю, что покуда мы с тобой разговариваем,
разбойники давно уж догадались и спрятались. Будем же
молчать и ожидать.
Перстень задумался. Серебряный ехал осторожно, вглядываясь в темную даль; Максим
молчал. Глухо раздавались по дороге шаги
разбойников; звездная ночь безмолвно раскинулась над спящею землей. Долго шла толпа по направлению, указанному татарином, которого вели под саблей Хлопко и Поддубный.
Глубокая грусть изображалась на лице Коршуна. Перстень слушал и
молчал. Оба
разбойника сели на краю дороги.
Задняя тройка шла
молча и как-то неуклюже шагая. В передней паре один одет был
разбойником, с огромным кинжалом за поясом, а другой — кучером с арапником. Задние же все наряжены были в потасканные грубые костюмы капуцинов, с огромными четками в руках. Проходя мимо того бенуара, в котором поместился Николя со своей маской,
разбойник кивнул головой своему товарищу и проговорил несколько взволнованным голосом...
—
Молчи, а то еще услышат, и обоим достанется, — уговаривал Зайчик, выглядывая косым глазом из дырочки в носке. — Ах, какой
разбойник этот Петрушка!.. Всех колотит и сам же орет благим матом. Хорош гость, нечего сказать… А я едва убежал от Волка, ах! Даже вспомнить страшно… А вон Уточка лежит кверху ножками. Убили бедную…
Одежда старика была изорвана и местами запятнана кровью — да, кровью… потому что он не хотел
молча отдать наследие своих предков пошлым
разбойникам, не хотел видеть бесчестие детей своих, не подняв меча за право собственности… но рок изменил! он уже перешагнул две ступени к гибели: сопротивление, плен, — теперь осталась третья — виселица!..
Рассказывал Серафим о
разбойниках и ведьмах, о мужицких бунтах, о роковой любви, о том, как ночами к неутешным вдовам летают огненные змеи, и обо всём он говорил так занятно, что даже неуёмная дочь его слушала эти сказки
молча, с задумчивой жадностью ребёнка.
Ветер выл и заносил в комнату брызги мелкого осеннего дождя; свечи у
разбойников то вспыхивали широким красным пламенем, то гасли, и тогда снова поднимались хлопоты, чтобы зажечь их. Марфа Андревна лежала связанная на полу и
молча смотрела на все это бесчинство. Она понимала, что
разбойники пробрались на антресоль очень хитро и что путь этот непременно был указан им кем-нибудь из своих людей, знавших все обычаи дома, знавших все его размещение, все его ходы и выходы.
—
Молчи и отвечай только на то, что я спрашиваю. Ну, а ты, старой
разбойник, ты чего смотрел, Тит Трофимович, домоправитель? Кто пошел за барыней?
Что улыбаешься? Дурак! (Бьет его по руке.) Не улыбаться! С тобой говорят!
Молчать! Я тебя повешу! Я из тебя мочалу сделаю,
разбойник! (Быстро отходит от него.) Впрочем… Не серди меня… Мне нельзя сердиться… Мне больно.
—
Молчи,
разбойник! Или… — и мой отец, сорвав со стены револьвер, взвел курок…
Он
молчал, когда рвали его голову братья-разбойники, —
молчал и тогда, когда Тения рыдала над его головою, не имевшей ни формы, ни вида; но когда Тения, совсем ослабев, упала и перестала плакать, обет его разрешился совсем мимовольно: Фермуфий-молчальник стал бредить…