Неточные совпадения
Ни разливанного моря, ни разгоряченных
лиц и развязных языков, ни
радостных кликов не было. Пуще всего разочарована была дворня этой скромностью, хотя
люди и успели напиться, но не до потери смысла, и по этой причине признали свадьбу невеселою.
И ей казалось, что сам Христос, которого она всегда любила смутной любовью — сложным чувством, где страх был тесно связан с надеждой и умиление с печалью, — Христос теперь стал ближе к ней и был уже иным — выше и виднее для нее,
радостнее и светлее
лицом, — точно он, в самом деле, воскресал для жизни, омытый и оживленный горячею кровью, которую
люди щедро пролили во имя его, целомудренно не возглашая имени несчастного друга
людей.
Наступило наконец пятнадцатое мая, когда, по распоряжению корпусного командира, должен был состояться смотр. В этот день во всех ротах, кроме пятой, унтер-офицеры подняли
людей в четыре часа. Несмотря на теплое утро, невыспавшиеся, зевавшие солдаты дрожали в своих каламянковых рубахах. В
радостном свете розового безоблачного утра их
лица казались серыми, глянцевитыми и жалкими.
Но позвольте смиренно просить Вас, чтобы с того
радостного вечера и до конца моих дней Вы считали меня самым покорным слугой Вашим, готовым для Вас сделать все, что только возможно
человеку, для которого единственная мечта — хоть случайно, хоть на мгновение снова увидеть Ваше никогда не забываемое
лицо.
Вошел с
радостным громким смехом Павел Васильевич Володин, молодой
человек, весь, и
лицом и ухватками, удивительно похожий на барашка: волосы, как у барашка, курчавые, глаза выпуклые и тупые, — все, как у веселого барашка, — глупый молодой
человек. Он был столяр, обучался раньше в ремесленной школе, а теперь служил учителем ремесла в городском училище.
Они сразу выдали
людям свой грех: Матвей ходил как во сне, бледный, с томными глазами; фарфоровое
лицо Палаги оживилось, в глазах её вспыхнул тревожный, но добрый и
радостный огонь, а маленькие губы, заманчиво припухшие, улыбались весело и ласково. Она суетливо бегала по двору и по дому, стараясь, чтобы все видели её, и, звонко хлопая ладонями по бёдрам, вскрикивала...
Бодрый и
радостный, он не спеша шёл по улице, думая о девушке и сравнивая её с
людьми, которые ему встречались до сей поры. В памяти его звучали слова её извинения пред ним, он представлял себе её
лицо, выражавшее каждой чертою своей непреклонное стремление к чему-то…
Вошел рабочий с
лицом радостным и испуганным, как у
человека, который принес свежую и страшную новость, и еще издалека крикнул...
«Наташа не любила общество вообще, но она тем более дорожила обществом родных. Она дорожила обществом тех
людей, к которым она, растрепанная, в халате, могла выйти большими шагами из детской, с
радостным лицом, и показать пеленку с желтым вместо зеленого пятном и выслушать утешения о том, что теперь ребенку гораздо лучше».
Был кругом обыкновенный российский большой вокзал. Толкались обычные носильщики, кондуктора, ремонтные рабочие, телеграфисты. Но не видно было обычных тупо-деловых, усталых
лиц. Повсюду звучал
радостный, оживленный говор, читались газеты и воззвания, все
лица были обвеяны вольным воздухом свободы и борьбы. И были перед нами не одиночные
люди, не кучки «совращенных с пути», встречающих кругом темную вражду. Сама стихия шевелилась и вздымалась, полная великой творческой силы.
— Москва?.. — спросил кто-то из повозки таким же
радостным, но дрожащим голосом, и вслед за тем вынырнула из беседки голова, покрытая меховым беретом, и выглянуло приятное, разрумяненное морозом
лицо молодого
человека. — Москва? — повторил он, спустя несколькими тонами ниже: — Да где же она?..
Эти
радостные лица бедных
людей, эти благодарности, полные искреннего чувства, эти благословения, идущие прямо от сердца, произвели необычайное впечатление на Анну Филатьевну.
В небольшом городе у церковной ограды собрались кучки
людей. Они громко разговаривали друг с другом. Слышались веселые,
радостные голоса. Оживленные
лица мелькали вокруг. «Слава Богу, — произнес мысленно король-птица, — не все же плач и горе в моем королевстве, есть в нем и такие уголки, где царствует радость».
Вечер действительно был восхитительный. Солнце склонялось уже к западу, обливая своими мягкими лучами княжеский парк, придавая ему особую манящую прелесть.
Радостная улыбка появилась на
лице князя Сергея Сергеевича при этом данном княгиней Вассой Семеновной позволении. Он с мольбой взглянул на княжну Людмилу и заметил промелькнувшую на ее
лице довольную улыбку. Позволение матери пришлось ей, видимо, по сердцу. Молодые
люди поспешили кончить свой чай.
Все уходили с
радостными, веселыми
лицами из того дома, куда еще недавно загоняли
людей только нужда и безысходное горе.
Между пленными и конвойными произошло
радостное смятение и ожидание чего-то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех
лицах было выражение напряженности, которая бывает у
людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
Но
человек не слышал и молчал, и вдохновенным было светлое
лицо его. Он грезил дивными грезами светлого, как солнце, безумия; он верил — верою тех мучеников, что всходили на костер, как на
радостное ложе, и умирали, славословя. И любил он — могучей, несдержанной любовью властелина, того, кто повелевает над жизнью и смертью и не знает мук трагического бессилия человеческой любви. Радость, радость, радость!
Наташа не любила общества вообще, но она тем более дорожила обществом родных — графини Марьи, брата, матери и Сони. Она дорожила обществом тех
людей, к которым она, растрепанная, в халате, могла выйти большими шагами из детской с
радостным лицом и показать пеленку с желтым вместо зеленого пятна, и выслушать утешения о том, что теперь ребенку гораздо лучше.
— Урруру! — вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно-радостные и измученные
лица людей, стоявших вокруг пожара.