На берегу
пустынных волнСтоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный челн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.
Неточные совпадения
Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих
волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бегом приближающийся к
пустынной пристани…
Суровые
волны бьются о
пустынный берег, на котором нет деревьев, они ревут, и редко-редко черным пятном промелькнет в них кит или тюлень.
Тогда, оставив первобытную свою простоту и природное свое упражнение, земледелие, человек предал живот свой свирепым
волнам или, презрев глад и зной
пустынный, претекал чрез оные в недоведомые страны для снискания богатств и сокровищ.
На берег
пустынный, на старые серые камни
Осеннее солнце прощально и нежно упало.
На темные камни бросаются жадные
волныИ солнце смывают в холодное синее море.
И медные листья деревьев, оборваны ветром осенним,
Мелькают сквозь пену прибоя, как пестрые мертвые птицы,
А бледное небо — печально, и гневное море — угрюмо.
Одно только солнце смеется, склоняясь покорно к закату.
Во тьме сзади их громко запели хоровую песно. Нестройная сначала, она все росла и вот полилась широкой, бодрой
волной в ночном, свежем воздухе над
пустынным полем.
Скоро дождь и брызги
волн смыли красное пятно на том месте, где лежал Челкаш, смыли следы Челкаша и следы молодого парня на прибрежном песке… И на
пустынном берегу моря не осталось ничего в воспоминание о маленькой драме, разыгравшейся между двумя людьми.
Песчаный и
пустынный берег дрогнул от его крика, и намытые
волнами моря желтые
волны песку точно всколыхнулись. Дрогнул и Челкаш. Вдруг Гаврила сорвался с своего места, бросился к ногам Челкаша, обнял их своими руками и дернул к себе. Челкаш пошатнулся, грузно сел на песок и, скрипнув зубами, резко взмахнул в воздухе своей длинной рукой, сжатой в кулак. Но он не успел ударить, остановленный стыдливым и просительным шепотом Гаврилы...
Машина, провернув первые застоявшиеся
волны, пошла ровно, тысячеголовым, львиным ревом и звоном наполняя
пустынные залы Спимата.
Где-то играла музыка; из оврага, густо поросшего ельником, веяло смолистым запахом; лес расстилал в воздухе свой сложный, сочный аромат; лёгкие душистые
волны тёплого ветра ласково плыли к городу; в поле,
пустынном и широком, было так славно, тихо и сладко-печально.
И
пустынное море смеялось, играя отраженным солнцем, и легионы
волн рождались, чтоб взбежать на песок, сбросить на него пену своих грив, снова скатиться в море и растаять в нем.
Вдали по желтым, мертвым
волнам песка двигалась маленькая, темная человеческая фигурка; справа от нее сверкало на солнце веселое, могучее море, а слева, вплоть до горизонта, лежали пески — однообразные, унылые,
пустынные. Яков посмотрел на одинокого человека и, заморгав глазами, полными обиды и недоумения, крепко потер себе грудь обеими руками…
Как часто редкий перл,
волнами сокровенной,
В бездонной пропасти сияет красотой;
Как часто лилия цветет уединенно,
В
пустынном воздухе теряя запах свой.