Неточные совпадения
Конечно, я не знатен,
По
карте не тянусь я через целый лист,
Мне не бренчит похвал какой-нибудь гуслист:
Да это, право, всё
пустое!
Мы видели много вблизи и вдали игравших китов, стаи птиц, которым указано по
карте сидеть в таком-то градусе широты и долготы, и они в самом деле сидели там: все альбатросы, чайки и другие морские птицы с лежащих в 77˚ восточной долготы
пустых, каменистых островков — Амстердама и Св. Павла.
Разумеется, показание пана Муссяловича внесли в протокол в самой полной подробности. На том панов и отпустили. О факте же передержки в
картах почти и не упомянули; Николай Парфенович им слишком был и без того благодарен и пустяками не хотел беспокоить, тем более что все это
пустая ссора в пьяном виде за
картами и более ничего. Мало ли было кутежа и безобразий в ту ночь… Так что деньги, двести рублей, так и остались у панов в кармане.
Они являлись в клуб обедать и уходили после ужина. В
карты они не играли, а целый вечер сидели в клубе, пили, ели, беседовали со знакомыми или проводили время в читальне, надо заметить, всегда довольно
пустой, хотя клуб имел прекрасную библиотеку и выписывал все русские и многие иностранные журналы.
Это был отставной солдат, промышлявший теркою и продажею особенного нюхательного табаку, а в сожительстве он имел солдатку, не свою, а чужую солдатку, гадавшую соседям
пустого дома на
картах.
По левую руку на корточках сидел красный, с потным лицом офицерик, принужденно улыбался и шутил, когда били его
карты, он шевелил беспрестанно одной рукой в
пустом кармане шаровар и играл большой маркой, но очевидно уже не на чистые, что именно и коробило красивого брюнета.
На железной кровати, стоявшей под главным ковром, с изображенной на нем амазонкой, лежало плюшевое ярко-красное одеяло, грязная прорванная кожаная подушка и енотовая шуба; на столе стояло зеркало в серебряной раме, серебряная ужасно грязная щетка, изломанный, набитый масляными волосами роговой гребень, серебряный подсвечник, бутылка ликера с золотым красным огромным ярлыком, золотые часы с изображением Петра I, два золотые перстня, коробочка с какими-то капсюлями, корка хлеба и разбросанные старые
карты, и
пустые и полные бутылки портера под кроватью.
— Понимаю. По-прежнему приятели, по-прежнему попойки, клуб и
карты, и репутация атеиста. Мне эта репутация не нравится, Степан Трофимович. Я бы не желала, чтобы вас называли атеистом, особенно теперь не желала бы. Я и прежде не желала, потому что ведь всё это одна только
пустая болтовня. Надо же наконец сказать.
Стоять в продолжение четырех-пяти часов около двери, следить за тем, чтобы не было
пустых стаканов, переменять пепельницы, подбегать к столу, чтобы поднять оброненный мелок или
карту, а главное, стоять, ждать, быть внимательным и не сметь ни говорить, ни кашлять, ни улыбаться, это, уверяю вас, тяжелее самого тяжелого крестьянского труда.
Однажды играли в
карты у конногвардейца Нарумова. Долгая зимняя ночь прошла незаметно; сели ужинать в пятом часу утра. Те, которые остались в выигрыше, ели с большим аппетитом; прочие, в рассеянности, сидели перед
пустыми своими приборами. Но шампанское явилось, разговор оживился, и все приняли в нем участие.
Одна из них (красавиц) не вполне
Была прекрасна, но зато другая…
О, мы таких видали лишь во сне,
И то заснув — о небесах мечтая!
Слегка головку приклонив к стене
И устремив на столик взор прилежный,
Она сидела несколько небрежно.
В ответ на речь подруги иногда
Из уст ее
пустое «нет» иль «да»
Едва скользило, если предсказанья
Премудрой
карты стоили вниманья.
Там жил отставной капитан, а у него были гости — человек шесть стрюцких, [Стрюцкий — презрительное народное обозначение
пустого, дрянного, ничтожного человека, в том числе — пьяницы, пропойцы.] пили водку и играли в штосс старыми
картами.
«Когда на другой день я выглянул в окно, то увидел, что метель стала еще больше… Ехать не было никакой возможности. Пришлось весь день сидеть у управляющего, играть в
карты и пить. Вечером я опять был в
пустом доме, и ровно в полночь я опять обнимал знакомую талию… Да, барышни, если б не любовь, околел бы я тогда от скуки. Спился бы, пожалуй».
Глядя через плечо матери, дочь заметила ошибку в пасьянсе, нагнулась к столу и стала поправлять. Наступило молчание. Обе глядели в
карты и воображали себе, как их Алексей Степаныч один-одинешенек сидит теперь в городе, в своем мрачном,
пустом кабинете и работает, голодный, утомленный, тоскующий по семье…
Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одною свечкой на
пустом ящике, сидели три офицера, играя в
карты, и ни за чтό не хотели уступить свое место.