Неточные совпадения
На сцене певица, блестя обнаженными плечами и бриллиантами, нагибаясь и улыбаясь, собирала с помощью тенора, державшего ее за руку, неловко перелетавшие через рампу букеты и подходила к господину с рядом по середине блестевших помадой волос, тянувшемуся длинными руками через рампу с какою-то вещью, — и вся
публика в партере, как и в ложах, суетилась, тянулась вперед, кричала и
хлопала.
— Отлично! — закричал он, трижды
хлопнув ладонями. — Превосходно, но — не так! Это говорил не итальянец, а — мордвин. Это — размышление, а не страсть, покаяние, а не любовь! Любовь требует жеста. Где у тебя жест? У тебя лицо не живет! У тебя вся душа только в глазах, этого мало! Не вся
публика смотрит на сцену в бинокль…
Публика несколько раз хохотала над ним и
хлопала ему, и больше всех Николай Силыч. По окончании представления, когда все зрители поднялись и стали выходить. Николай Силыч, с другом своим Насосычем, снова отправился к актерам в уборную. Там уже для них была приготовлена на подносе известная нам бутылка водки и колбаса.
Особенно из сенатских приказных, которые в этом опытные и дружные: всё за своих стоят, а которые попадутся военные, они тем ужасно докучают, и всё это продолжительно начнут бить перед всей
публикой с полдня, как только полицейский флаг поднимается, и бьют до самой до ночи, и все, всякий, чтобы
публику утешить, норовит громче
хлопнуть.
Публика тоже
хлопала и с любопытством смотрела на него.
Поднимался занавес, выходили актеры, делали жесты руками; в ложах сидела
публика, оркестр по машинке водил смычками по скрипкам, капельмейстер махал палочкой, а в партере кавалеры и офицеры
хлопали в ладоши.
Надо было посмотреть, что делалось тогда с Фалалеем: он плясал до забвенья самого себя, до истощения последних сил, поощряемый криками и смехом
публики; он взвизгивал, кричал, хохотал,
хлопал в ладоши; он плясал, как будто увлекаемый постороннею, непостижимою силою, с которой не мог совладать, и упрямо силился догнать все более и более учащаемый темп удалого мотива, выбивая по земле каблуками.
— Этой бедной девушке почти не
хлопают, — сказала Елена, — а я в тысячу раз предпочитаю ее какой-нибудь самоуверенной второстепенной знаменитости, которая бы ломалась и кривлялась и все била бы на эффект. Этой как будто самой не до шутки; посмотри, она не замечает
публики.
Ну вот, прочла, вышла, раскланиваюсь и показываю руками, что устала, не могу больше.
Публика поняла и не требует. Вдруг я слышу, кто-то с галерки, сдерживая голос, убедительно басит: «Реквием»! Я взглянула наверх, а там молодежь
хлопает и кричит, и опять басовый полушепот покрывает голоса: «Реквием»! Потом еще три-четыре голоса: «Реквием»!
Александр Иванович был председателем Грузинского общества. Вечера в пользу учащихся, устраиваемые этим обществом, отличались такой простотой и красотой экзотики, с очаровательной лезгинкой, что самая разнообразная
публика столицы битком набивала Колонный зал теперешнего Дома союзов, и половина ее не могла сдержаться, чтобы не
хлопать в ладоши в такт лезгинки.
— Браво, браво, Ханов! — с насмешкой
хлопнули они в ладоши. Задняя
публика, услыхав аплодисменты первых рядов, неистово захлопала и заорала: «Браво, бис!»
Ароматов опять растянулся на полу и заиграл марш на погребение Людовика XIV. Это было уже слишком, и вся
публика разразилась дружным хохотом. Безматерных не мог выдержать — выбежал на сцену и
хлопнул лежавшего на полу Ароматова ладонью прямо по лысине.
После трех рюмок Ароматов сразу воодушевился и продекламировал несколько куплетов из Беранже; невзыскательная
публика аплодировала артисту, а Безматерных фамильярно
хлопнул его своей пятерней по плечу и хрипло проговорил...
Притупленный вид и вообще вся фигура клоуна, с его бабочками на спине и на груди, не предвещали на опытный глаз ничего хорошего; они ясно указывали режиссеру, что Эдвардс вступил в период тоски, после чего он вдруг начинал пить мертвую; и тогда уже прощай все расчеты на клоуна — расчеты самые основательные, если принять во внимание, что Эдвардс был в труппе первым сюжетом, первым любимцем
публики, первым потешником, изобретавшим чуть ли не каждое представление что-нибудь новое, заставлявшее зрителей смеяться до упаду и
хлопать до неистовства.
Публика разделилась на две партии: одна
хлопала и кричала браво и форо, а другая, более многочисленная, шикала, кашляла, топала ногами и стучала палками.
Чем больше хохотала и чем больше
хлопала публика, тем больше смущался бедный Загоскин и несколько раз хотел уйти со сцены, не доиграв пиесы.
Зато через неделю
публика смягчилась и принуждена была
хлопать, кричать браво и форо куплетам Писарева и вызывать его за новый водевиль «Тридцать тысяч человек, или Находка хуже потери».
Я видел много раз эти пиесы на сцене, когда они были уже не новость, и могу засвидетельствовать, что
публика и плакала навзрыд и
хлопала до неистовства: в Петербурге поменьше, в Москве побольше.
На третий день он сыграл два первые акта точно так, как обещал; но
публика, встретив его громкими рукоплесканиями, в продолжение двух актов уже ни разу ему не
хлопнула.
Эту маленькую пиесу, которую теперь знают весьма немногие из молодого поколения литераторов, тогда знала вся читающая
публика и
хлопала ей на сцене без милосердия.
Я видел ее потом уже в 1821 году в Москве, и
публика также смеялась и также
хлопала.
В комедии же «Липецкие воды» осмеивалось балладное направление Жуковского, что также оскорбило многих. Нечего и говорить, что обе стороны были и правы, и виноваты. Теперь это ясно, но тогда было темно.
Публика мало заботилась о том, кто прав, кто виноват: она смеялась и
хлопала в театре Шаховскому, смеялась и знала наизусть эпиграммы, на него написанные, особенно следующую...
Как бы
публика ни
хлопала мне, если его руки оставались спокойны, я знал, что играю нехорошо; я начинал вдумываться в роль, разбирать ее, советоваться, работать и, когда добивался знака одобрения от старика, тогда был доволен собою.
Я, разумеется, играл это явление совсем не так, как читал Дмитревскому;
публике оно очень понравилось, долго
хлопали и кричали „браво“.
Лучшая половина
публики очнулась, поняла свою ошибку; но остальная, особенно раек, продолжала без ума
хлопать и превозносить нового актера.
причем Яковлев вскрикивал, как исступленный, ударяя ладонью по рукоятке меча, — приводили зрителей в неистовый восторг, от которого даже останавливался ход пиесы; я бесился и перед этими стихами заранее выбегал в театральный коридор, чтоб пощадить свои уши от безумного крика, топанья и хлопанья. Яковлев до того забывался, что иногда являлся на сцене в нетрезвом виде. Но
публика не замечала или не хотела заметить — и
хлопала, по обыкновению.
Публика начала меня принимать очень хорошо, и господин, назвавший меня дубиной, дай бог ему здоровья,
хлопал мне чаще и больше других.
Конечно,
публика и здесь ему очень много
хлопала; но роль Тезея ничто в сравнении с Полиником: если б я был молод, ни за что бы с этой ролью не расстался.
вырвалась у воинов и убежала вслед за Эдипом, чего по пиесе не следовало делать; сцена оставалась, может быть минуты две, пустою;
публика, восхищенная игрой Семеновой, продолжала
хлопать; когда же воины притащили Антигону на сцену насильно, то гром рукоплесканий потряс театр!
— Да и публика-то хороша, нечего сказать: мерзавке Завьяловой
хлопают да цветы кидают, а над тобой только смеются, да еще говорят, что мало играешь!
А он подозвал полового, заказал ему всё, что было нужно, и перешёл в соседнюю комнату. В ней было три окна, все на улицу; в одном простенке висела картинка, изображавшая охоту на медведя, в другом — голую женщину. Тихон Павлович посмотрел на них и сел за круглый столик, стоявший перед широким кожаным диваном, над которым опять-таки висела картина, изображавшая не то луга, не то море в тихую погоду. В соседней комнате гудела
публика, всё прибывавшая, звенели стаканы,
хлопали пробки.
А Ольга между тем делала круг за кругом, пируэт за пируэтом, прыжок за прыжком, все свободнее, легче и веселее, и теперь ее быстрые, точно птичьи, крики: «А!» — звучали радостно. Я был в восторге. Я не утерпел и стал аплодировать. Но Альберт, чуть-чуть скосив на меня глаза, показал мне издали хлыст. На репетициях полагается присутствующим молчание.
Хлопать в ладоши — обязанность
публики.
А
публика все еще шумела, стучала,
хлопала… Скандал был полный и всесовершенный.
И
публика снова
хлопала в ладоши и неистово кричала...
— Одевайся, живо! Не мямли!
Публика собралась! — крикнула она и снова вышла, сердито
хлопнув дверью.
Публика вызвала их несколько раз, но Палтусов сидел равнодушно, не
хлопал, рассеянно смотрел по сторонам.
И Лелька быстро села. Этого тут не полагалось, но все неистово захлопали, — сначала
публика, потом бойцы, потом и сам Черновалов.
Хлопали оба взвода одинаково. И вдруг среди приветственно улыбающихся, дружеских лиц Лелька заметила бледное лицо Ведерникова. Он один среди всех не
хлопал. Сидел, скучливо глядел в сторону. Лелька закусила губу и низко опустила голову.