Неточные совпадения
— Ведь вот-с… право, не знаю, как бы удачнее выразиться… идейка-то уж слишком игривенькая… психологическая-с… Ведь вот-с, когда вы вашу статейку-то сочиняли, — ведь уж быть того не может, хе, хе! чтобы вы сами себя не считали, — ну хоть на капельку, — тоже человеком «необыкновенным» и говорящим новое слово, — в вашем то есть смысле-с… Ведь так-с?
То, что я называю революционным закалом личности в моей молодости, по своим моральным и
психологическим последствиям шире и глубже революционности в собственном
смысле слова.
Это — тонкая, умная, изящная и страстная комедия, в тесном, техническом
смысле, — верная в мелких
психологических деталях, — но для зрителя почти неуловимая, потому что она замаскирована типичными лицами героев, гениальной рисовкой, колоритом места, эпохи, прелестью языка, всеми поэтическими силами, так обильно разлитыми в пьесе. Действие, то есть собственно интрига в ней, перед этими капитальными сторонами кажется бледным, лишним, почти ненужным.
Религия есть психологизм в том только
смысле, что она представляет совокупность фактов
психологической жизни, осуществляющихся в конкретной индивидуальной психике.
Всякое истинное произведение искусства есть в этом
смысле некое чудо, и прежде всего для того, кто его совершил, ибо совершил он это не своею силою, не в
психологической ограниченности своей, но исторгаясь из нее в таинственную глубь своего существа.
Но в этом
смысле в психологизме могут считаться повинны решительно все деятельности духа: разве познание не есть также факт душевной жизни, разве мораль не имеет своей психологии (более придирчивые критики и рассматривают мораль лишь как
психологический факт)?
Самый факт науки предшествует анализу и дает для него материал (критика приходит всегда post factum [После свершившегося факта, задним числом (лат.).]), но она стремится удалить из этого факта то, что в нем есть фактичного, генетического,
психологического, и выделить из него то, что образует в нем познавательную схему, значимость,
смысл; другими словами, критика рассматривает факт лишь как место категорий или частный случай категориального синтеза.
В ней есть тонкий
психологический анализ.] Иезуитизм в известном
смысле есть апофеоз человеческой воли.
Очень интересен следующий
психологический вопрос: возможно ли сразу полюбить трех женщин (полюбить — в
смысле влюбиться)?
Достоевский не может быть назван реалистом и в
смысле психологического реализма.
Слово «апокалиптический» можно брать и в
смысле психологическом, и тогда оно должно быть приемлемо и теми, которые отвергают его религиозно-догматический
смысл.