Глядь — в самом деле простая масть. Что за дьявольщина! Пришлось в другой раз быть дурнем, и чертаньё пошло снова драть горло: «Дурень, дурень!» — так, что стол дрожал и карты
прыгали по столу. Дед разгорячился; сдал в последний раз. Опять идет ладно. Ведьма опять пятерик; дед покрыл и набрал из колоды полную руку козырей.
Хохот становился все выше и выше и обратился во что-то похожее на лай болонки. Лаевский хотел встать из-за стола, но ноги его не слушались, и правая рука как-то странно, помимо его воли,
прыгала по столу, судорожно ловила бумажки и сжимала их. Он увидел удивленные взгляды, серьезное, испуганное лицо Самойленка и взгляд зоолога, полный холодной насмешки и гадливости, и понял, что с ним истерика.
Неточные совпадения
Дальше пол был, видимо, приподнят, и за двумя
столами, составленными вместе, сидели лицом к Самгину люди солидные, прилично одетые, а пред
столами бегал небольшой попик, черноволосый, с черненьким лицом, бегал, размахивая,
по очереди, то правой, то левой рукой, теребя ворот коричневой рясы, откидывая волосы ладонями, наклоняясь к людям, точно желая
прыгнуть на них; они кричали ему...
По столу ходили и
прыгали мухи, ощупывая хоботками пылинки сахара, а может быть, соли.
Дядя Михаил, согнувшись над
столом, гонял наперсток пальцем и дул на него; мастер невозмутимо шил; тени
прыгали по его огромной лысине; прибежал дядя Яков и, спрятавшись за угол печи, тихонько смеялся там; бабушка терла на терке сырой картофель.
Но тотчас же, как и давеча у Шлейферши, все загудело, застонало, вскочило с места и свернулось в какой-то пестрый, движущийся, крикливый клубок. Веткин,
прыгая со
стола, задел головой висячую лампу; она закачалась огромными плавными зигзагами, и тени от беснующихся людей, то вырастая, как великаны, то исчезая под пол, зловеще спутались и заметались
по белым стенам и
по потолку.
Личнику Евгению Ситанову удалось ошеломить взбесившегося буяна ударом табурета
по голове. Казак сел на пол, его тотчас опрокинули и связали полотенцами, он стал грызть и рвать их зубами зверя. Тогда взбесился Евгений — вскочил на
стол и, прижав локти к бокам, приготовился
прыгнуть на казака; высокий, жилистый, он неизбежно раздавил бы своим прыжком грудную клетку Капендюхина, но в эту минуту около него появился Ларионыч в пальто и шапке, погрозил пальцем Ситанову и сказал мастерам, тихо и деловито...
— А я тебе говорю, что ты пойдешь! — И при каждом слове Феоктиста Петровна ударяла кулаком
по столу, на котором вымытые стаканы
прыгали и звякали друг о друга.
Андрей Иванович быстро расхаживал
по комнате. Он чувствовал такой прилив энергии и бодрости, какого давно не испытывал. Ему хотелось заниматься, думать, хотелось широких, больших знаний. Он сел к
столу и начал читать брошюру. В голове кружилось, буквы
прыгали перед глазами, но он усердно читал страницу за страницей.
Продолговатый
стол занимал средину этой комнаты
по наклону пола, столь эластического, что, ступив на один конец доски, можно было заставить
прыгать все, на ней стоявшее.