Неточные совпадения
Что за заливцы, уголки, приюты
прохлады и лени, образуют узор берегов в проливе! Вон там идет глубоко в холм ущелье, темное, как коридор, лесистое и такое узкое, что, кажется, ежеминутно грозит раздавить далеко запрятавшуюся туда деревеньку. Тут маленькая, обстановленная деревьями бухта, сонное затишье, где всегда темно и прохладно, где самый сильный ветер чуть-чуть рябит волны; там беспечно отдыхает вытащенная на берег лодка, уткнувшись одним концом в
воду, другим в песок.
На Мадере я чувствовал ту же свежесть и
прохладу волжского воздуха, который пьешь, как чистейшую ключевую
воду, да, сверх того, он будто растворен… мадерой, скажете вы?
Едешь: от воздуха жарко, от
воды чуть-чуть веет
прохлада.
3 часа мы шли без отдыха, пока в стороне не послышался шум
воды. Вероятно, это была та самая река Чау-сун, о которой говорил китаец-охотник. Солнце достигло своей кульминационной точки на небе и палило вовсю. Лошади шли, тяжело дыша и понурив головы. В воздухе стояла такая жара, что далее в тени могучих кедровников нельзя было найти
прохлады. Не слышно было ни зверей, ни птиц; только одни насекомые носились в воздухе, и чем сильнее припекало солнце, тем больше они проявляли жизни.
Леса — хранители
вод: деревья закрывают землю от палящих лучей летнего солнца, от иссушительных ветров;
прохлада и сырость живут в их тени и не дают иссякнуть текучей или стоячей влаге.
И горные ключи и низменные болотные родники бегут ручейками: иные текут скрытно, потаенно, углубясь в землю, спрятавшись в траве и кустах; слышишь, бывало, журчанье, а
воды не находишь; подойдешь вплоть, раздвинешь руками чащу кустарника или навес густой травы — пахнет в разгоревшееся лицо свежею сыростью, и, наконец, увидишь бегущую во мраке и
прохладе струю чистой и холодной
воды.
Выйдут на берег покатый
К русской великой реке —
Свищет кулик вороватый,
Тысячи лап на песке;
Барку ведут бечевою,
Чу, бурлаков голоса!
Ровная гладь за рекою —
Нивы, покосы, леса.
Легкой
прохладою дует
С медленных, дремлющих
вод…
Дедушка землю целует,
Плачет — и тихо поет…
«Дедушка! что ты роняешь
Крупные слезы, как град?..»
— Вырастешь, Саша, узнаешь!
Ты не печалься — я рад…
А там откуда ни возьмется поздний ветерок, пронесется над сонными
водами, но не сможет разбудить их, а только зарябит поверхность и повеет
прохладой на Наденьку и Александра или принесет им звук дальней песни — и снова все смолкнет, и опять Нева неподвижна, как спящий человек, который при легком шуме откроет на минуту глаза и тотчас снова закроет; и сон пуще сомкнет его отяжелевшие веки.
Кругом все тихо, ветры спят,
Прохлада вешняя не веет,
Столетни сосны не шумят,
Не вьются птицы, лань не смеет
В жар летний пить из тайных
вод...
Жар давно свалил,
прохлада от
воды умножала
прохладу от наступающего вечера, длинная туча пыли шла по дороге и приближалась к деревне, слышалось в ней блеянье и мычанье стада, опускалось за крутую гору потухающее солнце.
Выбор мест бывает различен не только по времени года, но и по времени дня. Весною, пока
вода еще несколько мутна, рыба бродит зря, как говорят охотники, и клюет везде на всех глубинах, ибо берега рек еще не определились, не заросли по местам густою осокой, аиром или камышом; еще не поднялись со дна водяные травы, не всплыли лопухи; береговые деревья и кусты не оделись листьями, не покрыли прозрачные
воды тенью зеленого навеса, маня рыбу пищею во всякое время и
прохладою в полдень.
Приведите их в таинственную сень и
прохладу дремучего леса, на равнину необозримой степи, покрытой тучною, высокою травою; поставьте их в тихую, жаркую летнюю ночь на берег реки, сверкающей в тишине ночного мрака, или на берег сонного озера, обросшего камышами; окружите их благовонием цветов и трав, прохладным дыханием
вод и лесов, неумолкающими голосами ночных птиц и насекомых, всею жизнию творения: для них тут нет красот природы, они не поймут ничего!
Иван Никифорович чрезвычайно любит купаться и, когда сядет по горло в
воду, велит поставить также в
воду стол и самовар, и очень любит пить чай в такой
прохладе.
Младые жены, как-нибудь
Желая сердце обмануть,
Меняют пышные уборы,
Заводят игры, разговоры
Или при шуме
вод живых,
Над их прозрачными струями
В
прохладе яворов густых
Гуляют легкими роями.
Ну, думаю, ублаготворит меня теперь Нимфодора Семеновна брусничной
водой, ну и другими
прохладами — и уже за ручку двери взялся, как вдруг за углом дворовой избы поднялся топот, визг, крик мальчишек…
Но
вода еще свежа, она охватывает тело мягкою, нежною
прохладою; плывешь, еле двигая руками и ногами, в этой прозрачно-зеленой, далеко вглубь освещенной солнцем
воде.
Когда вспоминаю Зыбино: сладкое безделье в солнечном блеске, вкусная еда, зеленые чащи сада, сверкающая
прохлада реки Вашаны, просторные комнаты барского дома с огромными окнами. Когда вспоминаю Владычню: маленький, тесный домик с бревенчатыми стенами, плач за стеною грудной сестренки Ани, простая еда, цветущий пруд с черною
водою и пиявками, тяжелая работа с утренней зари до вечерней, крепкое ощущение мускульной силы в теле.
Сверкал солнцем тихий пруд. Сверкали листья мать-мачехи. В траве пряталась
прохлада утра. Бух! Брызги.
Вода с стремительною ласкою охватывает тело, занимается дыхание.
Птицы прятались в рощах и на дне густых нив; стада бежали в
воды, а где
воды не было, бедные животные, оцепенев, с поникнутыми головами, одно в тени другого, искали малейшей
прохлады.
Как слит с
прохладою растений фимиам!
Как сладко в тишине у брега струй плесканье!
Как тихо веянье зефира по
водамИ гибкой ивы трепетанье!