Неточные совпадения
К
пище почти равнодушен, но что эта
пища, кроме воскресных и праздничных дней, так дурна, что, наконец, он с охотой принял от нее, Сони, несколько денег, чтобы завести у себя ежедневный чай; насчет всего же остального
просил ее не беспокоиться, уверяя, что все эти заботы о нем только досаждают ему.
— Их держат в потемках, умы питают мертвечиной и вдобавок порют нещадно; вот кто позадорнее из них, да еще из кадет — этих вовсе не питают, а только порют — и падки на новое, рвутся из всех сил — из потемок к свету… Народ молодой, здоровый, свежий,
просит воздуха и
пищи, а нам таких и надо…
— Я не знаю, как у других едят и чье едят мужики — свое или наше, — возразил Павел, — но знаю только, что все эти люди работают на пользу вашу и мою, а потому вот в чем дело: вы были так милостивы ко мне, что подарили мне пятьсот рублей; я желаю, чтобы двести пятьдесят рублей были употреблены на улучшение
пищи в нынешнем году, а остальные двести пятьдесят — в следующем, а потом уж я из своих трудов буду высылать каждый год по двести пятидесяти рублей, — иначе я с ума сойду от мысли, что человек, работавший на меня — как лошадь, — целый день, не имеет возможности съесть куска говядины, и потому
прошу вас завтрашний же день велеть купить говядины для всех.
Справедливость требует сказать, что она иногда на вздохи и стихи отвечала зевотой. И не мудрено: сердце ее было занято, но ум оставался празден. Александр не позаботился дать ему
пищи. Год, назначенный Наденькою для испытания, проходил. Она жила с матерью опять на той же даче. Александр заговаривал о ее обещании,
просил позволения поговорить с матерью. Наденька отложила было до переезда в город, но Александр настаивал.
«Эй вы, аршинники, купцы! удалые молодцы! Бросайте в воду сабли да
пищали, честью
прошу, не то бичеву пущу, так вас и с грузом поминай как звали!»
Постепенно Кусака привыкла к тому, что о
пище не нужно заботиться, так как в определенный час кухарка даст ей помоев и костей, уверенно и спокойно ложилась на свое место под террасой и уже искала и
просила ласк. И отяжелела она: редко бегала с дачи, и когда маленькие дети звали ее с собою в лес, уклончиво виляла хвостом и незаметно исчезала. Но по ночам все так же громок и бдителен был ее сторожевой лай.
— Да, сударыня, и так уверен, что
прошу вас приказать убрать все эти лекарства; теперь Ольге Николаевне нужны только покой и умеренность в
пище.
Что за хамство! Я же отлично слышал, что это он сам. (Пауза.) Шервинский, Шервинский… (Вызывает по полевому телефону, телефон
пищит.) Штаб Святошинского отряда…
Попросите начштаба… Как — его нет? Помощника… Штаб Святошинского отряда?.. Что за чертовщина!.. (Садится за стол, звонит.)
Лучше взять веревку и пойти в лес за дровами и продать вязанку дров на
пищу, чем
просить людей, чтобы кормили вас. Если они не дадут вам, — вам будет досадно, а если дадут, — будет еще хуже: будет стыдно.
Вместо духовной, необходимой ему
пищи, о которой
просит ребенок, ему дается губящий его духовное здоровье яд, от которого он может исцелиться только величайшими усилиями и страданиями.
Орел сел на край гнезда, а орлята подняли свои головы и стали
пищать: они
просили корма.
Орел устал и не мог лететь опять на море; он спустился в гнездо, прикрыл орлят крыльями, ласкал их, оправлял им перышки и как будто
просил их, чтобы они подождали немного. Но чем больше он их ласкал, тем громче они
пищали.
Когда же Регана говорит ему, что ему лучше бы вернуться назад к сестре, он возмущается и говорит: «Что же, мне
просить у нее прощенье?» — и становится на колени, показывая, как бы было неприлично, если бы он униженно выпрашивал из милости у дочери
пищи и одежды, и проклинает самыми странными проклятиями Гонерилу и спрашивает, кто посмел набить колодки на его посланного?
Они сажали его на почетное место, угощали, чем только могли, и
пищею телесною, и ласками. Скоро все семейство очень полюбило старичка. И сам двухлетний сын Якубка, сначала дичившийся его, вероятно, потому, что он был кривой, через несколько времени подошел к нему и стал
просить у него посоха на лошадку.
— Мне приносили какую-то бурду, но я есть ее не мог, так как к такой
пище не привык… Вот почему я и написал Николаю. Григорьевичу,
прося его, по старой дружбе, приехать проведать, меня и распорядиться о том, что вы считаете невозможным для меня сделать, то есть купить мне колбасы и белого хлеба.
Можно было обратиться к одному из ближайших к тюрьме ресторанов, через посредство знакомых или комиссионера, находящегося при тюрьме, и
просить хозяина ресторана зайти в контору тюрьмы, чтобы уговориться об условиях присылки
пищи.