Неточные совпадения
«Это новое чувство не изменило меня, не осчастливило, не
просветило вдруг, как я мечтал, — так же как и чувство к сыну. Никакого сюрприза тоже не было. А вера — не вера — я не знаю, что это такое, — но чувство это так же незаметно вошло страданиями и твердо засело в
душе.
Я скажу вам только, что, вникая в глубину
души и сердца, я прошу бога
просветить меня и указать мне истину.
Проникнись этою деятельною, разумною любовью, постигни, что в самом искаженном человеческом образе
просвечивает подобие божие — и тогда, только тогда получишь ты право проникнуть в сокровенные глубины его
души!"
Она не ошиблась в том, что он имел от природы хороший ум, предоброе сердце и строгие правила честности и служебного бескорыстия, но зато во всем другом нашла она такую ограниченность понятий, такую мелочность интересов, такое отсутствие самолюбия и самостоятельности, что неробкая
душа ее и твердость в исполнении дела, на которое она уже решилась, — не один раз сильно колебались; не один раз приходила она в отчаяние, снимала с руки обручальное кольцо, клала его перед образом Смоленския божия матери и долго молилась, обливаясь жаркими слезами, прося
просветить ее слабый ум.
С Екатериною воссели на престол кроткая мудрость, божественная любовь к славе (источник всех дел великих), неутомимая деятельность, знание человеческого сердца, знание века, ревностное желание довершить начатое Петром,
просветить народ, образовать Россию, утвердить ее счастие на столпах незыблемых, согласить все части правления, и купить бессмертие делами Матери Отечества. Сей обет произнесла Монархиня во глубине
души Своей, и небесный Сердцеведец даровал Ей силу для исполнения.
Советница. Боже тебя сохрани от того, чтоб голова твоя наполнена была иным чем, кроме любезных романов! Кинь,
душа моя, все на свете науки. Не поверишь, как такие книги
просвещают. Я, не читав их, рисковала бы остаться навеки дурою.
Она оборотилась к нему — и вот ее лицо, с глазами светлыми, сверкающими, острыми, с пеньем вторгавшимися в
душу, уже приближалось к нему, уже было на поверхности и, задрожав сверкающим смехом, удалялось, — и вот она опрокинулась на спину, и облачные перси ее, матовые, как фарфор, не покрытый глазурью,
просвечивали пред солнцем по краям своей белой, эластически-нежной окружности.
Говорят: спасать
душу. Спасать можно только то, что может погибнуть.
Душа не может погибнуть, потому что она одна только существует. Не спасать надо
душу, а очищать ее от того, что затемняет, оскверняет ее,
просвещать ее для того, чтобы бог всё больше и больше проходил через нее.
Где-то в глубине
души всякий чувствует себя Эндимионом, с легким, стройным, прекрасным телом, какое
просвечивает в эллинской скульптуре или пластическом танце, а не хромым, «гадким утенком», с неуклюжим телом, чуждым всякой грации; с ним нельзя примириться, ибо с уродством нельзя родниться.
— Смотри, какой жирный и большой! И знаешь, что я заметила? Что свиньи — очень чистоплотные животные. В грязь они лезут потому же, почему мы умываемся. Грязь засохнет и
задушит на ней всех вшей, блох. А потом отскребет грязь об угол или ствол, — и чистенькая, как вымытая. И только нежная розовая кожа
просвечивает сквозь щетину… Как все интересно, куда ни посмотришь!
— Встань, я прощаю и понимаю тебя. Если ты признаешь справедливыми слова мои и держишься того же мнения, что земляки твои мечем своим не столько защищаются, сколько роют себе гибельную пропасть, то согласись, не должно ли отобрать у них оружие? Если же они добровольно не отдадут его, то надо вырвать насильно, иначе они, как малые дети, сами только порежутся.
Просвети же
душу свою спокойствием и надеждой на меня.
— Встань, я прощаю и понимаю тебя. Если ты признаешь справедливыми слова мои и держишься того же мнения, что земляки твои мечом своим не столько защищаются, сколько роют себе гибельную пропасть, то согласись, не должно ли отобрать у них оружие? Если же они добровольно не отдадут его, то надо вырвать насильно, иначе они, как малые дети, сами только порежутся.
Просвети же
душу свою спокойствием и надеждой на меня.
Не слышно еще было, чтобы какой известный врач посетил Московию. А сколько добра мог бы он там сделать!.. Врачуя, всего легче, удобнее
просвещать; человек всегда охотнее повинуется своему благотворителю. «Народ русский юн, свеж, следовательно, готов принять все прекрасное и высокое!» — думал Антон. В Московию, Антон! туда, с твоею пламенною
душой, с твоими девственными надеждами и учеными опытами, туда, в эту восточную Колумбию!
— Нет, — отвечает, — во мне нет ереси, я по тайноводству святого Кирилла Иерусалимского правоверно говорю: «Симон Волхв в купели тело омочи водою, но сердце не
просвети духом, и сниде, и изыде телом, а
душою не спогребеся, и не возста».
Свет не
просветил народную
душу.