Неточные совпадения
— Если б вместо отвлеченных рассуждений вы говорили со мной по-человечески и, например, хоть намекнули мне только об этой
проклятой игре, я бы, может, не втянулся, как
дурак, — сказал я вдруг.
— Для чего спросил я сдуру, чем он мажет сапоги! — произнес Чуб, поглядывая на двери, в которые вышел голова. — Ай да Солоха! эдакого человека засадить в мешок!.. Вишь, чертова баба! А я
дурак… да где же тот
проклятый мешок?
— Я бы ее,
проклятую, — отвечал Симонов, — никогда и не отпустил: терпеть не могу этой мочалки; да бритву-то,
дурак этакой, где-то затерял, а другую купить здесь, пожалуй, и не у кого.
— Ох, пожалуйста, не принимайте меня за
дурака! — вскричал я с горячностью. — Но, может быть, вы предубеждены против меня? может быть, вам кто-нибудь на меня насказал? может быть, вы потому, что я там теперь срезался? Но это ничего — уверяю вас. Я сам понимаю, каким я теперь
дураком стою перед вами. Не смейтесь, пожалуйста, надо мной! Я не знаю, что говорю… А все это оттого, что мне эти
проклятые двадцать два года!
Кочкарев.
Дурак,
дурак набитый, это тебе всякий скажет. Глуп, вот просто глуп, хоть и экспедитор. Ведь о чем стараюсь? О твоей пользе; ведь изо рта выманят кус. Лежит,
проклятый холостяк! Ну скажи, пожалуйста, ну на что ты похож? Ну, ну, дрянь, колпак, сказал бы такое слово… да неприлично только. Баба! хуже бабы!
Однако ж послушай, Вольдемар: если уж мы об этом заговорили, так расскажи-ка мне: как ты влюбился и что такое эта
проклятая любовь, от которой умные люди сходят с ума, а
дураки иногда становятся умнее?
Осип. У Марфы Петровны есть попугайчик, который всех людей да собак называет
дураками, а как завидит коршуна или Абрама Абрамыча, то и кричит: «Ах ты,
проклятый!» (Хохочет.) Прощайте-с! (Уходит.)
— Опять! Как эти сентиментальные души ищут утешения в словах! Возьмите сигару, сядьте и слушайте. Уже давно мне нужны деньги, очень большие деньги. В моем прошлом, которое вам ни к чему знать, у меня были некоторые… неудачи, раздражавшие меня.
Дураки и сентиментальные души, вы понимаете? Моя энергия была схвачена и заперта, как воробей в клетку. Три года неподвижно сидел я в этой
проклятой щели, подстерегая случая…
И долго и по виду спокойно говорила о своей
проклятой жизни и о своей
проклятой любви к Веревкину, который
дурак и трус и не смеет жениться на ней, потому что беден и не знает, какой ему дворец построить для Елены Дмитриевны. Говорила о себе, что она плюгавая, красноносая и знает это; и что скоро у нее все равно будет чахотка, а замужем она еще могла бы поправиться.
— Нет спокоя,
проклятые! — проворчал он с гневом на кого-то. «Да, да, еще что-то важное было, очень что-то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что-то такое, что-то в гостиной было. Княжна Марья что-то врала. Десаль что-то —
дурак этот — говорил. В кармане что-то — не вспомню».