Неточные совпадения
Читала ли она, как героиня романа ухаживала за больным, ей хотелось
ходить неслышными шагами
по комнате больного; читала ли она о том, как член парламента говорил речь, ей хотелось говорить эту речь; читала ли она о том, как леди Мери ехала
верхом за стаей и дразнила невестку и удивляла всех своею смелостью, ей хотелось это делать самой.
Город уже проснулся, трещит, с недостроенного дома снимают леса, возвращается с работы пожарная команда, измятые, мокрые гасители огня равнодушно смотрят на людей, которых учат
ходить по земле плечо в плечо друг с другом, из-за угла выехал
верхом на пестром коне офицер, за ним, перерезав дорогу пожарным, громыхая железом, поползли небольшие пушки, явились солдаты в железных шлемах и
прошла небольшая толпа разнообразно одетых людей, впереди ее чернобородый великан нес икону, а рядом с ним подросток тащил на плече, как ружье, палку с национальным флагом.
— А ты не слушай его: он там насмотрелся на каких-нибудь англичанок да полячек! те еще в девках одни
ходят по улицам, переписку ведут с мужчинами и
верхом скачут на лошадях. Этого, что ли, братец хочет? Вот постой, я поговорю с ним…
Я не уехал ни на другой, ни на третий день. Дорогой на болотах и на реке Мае, едучи
верхом и в лодке, при легких утренних морозах, я простудил ноги. На третий день
по приезде в Якутск они распухли. Доктор сказал, что водой
по Лене мне ехать нельзя, что надо подождать, пока
пройдет опухоль.
Как во сне
проходят передо мной и Каролина Карловна, и Генриетта Карловна, и Марья Андреевна, и француженка Даламберша, которая ничему учить не могла, но пила ерофеич и ездила
верхом по-мужски.
Это последнее обстоятельство объяснялось тем, что в народе
прошел зловещий слух: паны взяли
верх у царя, и никакой опять свободы не будет. Мужиков сгоняют в город и будут расстреливать из пушек… В панских кругах, наоборот, говорили, что неосторожно в такое время собирать в город такую массу народа. Толковали об этом накануне торжества и у нас. Отец
по обыкновению махал рукой: «Толкуй больной с подлекарем!»
— С
верху, из Нижнего, да не пришла, а приехала!
По воде-то не
ходят, шиш!
Есть средство устраивать пруды особенным способом, захватив полую воду, текущую обыкновенно весной
по какому-нибудь оврагу или долочку, в которых летом не бывает капли воды; в это летнее время перегораживают поперек овраг или долочек — выкопав его, если надобно, поглубже — крепкою плотиною с прочно устроенным спуском, а иногда и без спуска, для стока полой воды; весною она наполнит овраг или выкопанный дол, а излишняя вода пойдет стороною, или через
верх, или в поднятые затворы спуска, который запирается наглухо, когда станет
сходить водополье.
Исполнение своего намерения Иван Петрович начал с того, что одел сына по-шотландски; двенадцатилетний малый стал
ходить с обнаженными икрами и с петушьим пером на складном картузе; шведку заменил молодой швейцарец, изучивший гимнастику до совершенства; музыку, как занятие недостойное мужчины, изгнали навсегда; естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло,
по совету Жан-Жака Руссо, и геральдика, для поддержания рыцарских чувств, — вот чем должен был заниматься будущий «человек»; его будили в четыре часа утра, тотчас окачивали холодной водой и заставляли бегать вокруг высокого столба на веревке; ел он раз в день
по одному блюду; ездил
верхом, стрелял из арбалета; при всяком удобном случае упражнялся,
по примеру родителя, в твердости воли и каждый вечер вносил в особую книгу отчет прошедшего дня и свои впечатления, а Иван Петрович, с своей стороны, писал ему наставления по-французски, в которых он называл его mon fils [Мой сын (фр.).] и говорил ему vous.
Дни его
проходили однообразно; но он не скучал, хотя никого не видел; он прилежно и внимательно занимался хозяйством, ездил
верхом по окрестностям, читал.
Окулко косил с раннего утра вплоть до обеда, без передышки. Маленький Тараско
ходил по косеву за ним и молча любовался на молодецкую работу богатыря-брата. Обедать Окулко пришел к балагану, молча съел кусок ржаного хлеба и опять пошел косить. На других покосах уже заметили, что у Мавры косит какой-то мужик, и, конечно, полюбопытствовали узнать, какой такой новый работник объявился. Тит Горбатый даже подъехал
верхом на своей буланой кобыле и вслух похвалил чистую Окулкину работу.
Володя только к обеду
сходит вниз, а целые дни и даже вечера проводит на
верху за занятиями, не
по принуждению, а
по собственному желанию.
Через 5 минут Калугин уже сидел
верхом на казачьей лошадке (и опять той особенной quasi-казацкой посадкой, в которой, я замечал, все адъютанты видят почему-то что-то особенно приятное) и рысцой ехал на бастион, с тем чтобы
по приказанию генерала передать туда некоторые приказания и дождаться известий об окончательном результате дела; а князь Гальцин, под влиянием того тяжелого волнения, которое производят обыкновенно близкие признаки дела на зрителя, не принимающего в нем участия, вышел на улицу и без всякой цели стал взад и вперед
ходить по ней.
Пантелей-государь
ходит по двору,
Кузмич гуляет
по широкому,
Кунья на нем шуба до земли,
Соболья на нем шапка до
верху,
Божья на нем милость до веку.
Сужена-то смотрит из-под пологу,
Бояре-то смотрят из города,
Боярыни-то смотрят из терема.
Бояре-то молвят: чей-то такой?
Боярыни молвят: чей-то господин?
А сужена молвит: мой дорогой!
Но стоны повторяются чаще и чаще и делаются, наконец, беспокойными. Работа становится настолько неудобною, что Иудушка оставляет письменный стол. Сначала он
ходит по комнате, стараясь не слышать; но любопытство мало-помалу берет
верх над пустоутробием. Потихоньку приотворяет он дверь кабинета, просовывает голову в тьму соседней комнаты и в выжидательной позе прислушивается.
«Раз (объяснял он), было это с певчими,
ходил я в штатском уборе на самый
верх на оперу „Жизнь за царя“, и от прекрасного пения голосов после целую ночь в восторге плакал; а другой раз, опять тоже переряженный по-цивильному,
ходил глядеть, как самого царя Ахиллу представляли.
В Нухе Хаджи-Мурату был отведен небольшой дом в пять комнат, недалеко от мечети и ханского дворца. В том же доме жили приставленные к нему офицеры и переводчик и его нукеры. Жизнь Хаджи-Мурата
проходила в ожидании и приеме лазутчиков из гор и в разрешенных ему прогулках
верхом по окрестностям Нухи.
Мой отец тоже признавал этот способ воспитания, хотя мы с ним были вместе с тем большими друзьями,
ходили на охоту и
по нескольку дней, товарищами, проводили в лесах и болотах. В 12 лет я отлично стрелял и дробью и пулей, ездил
верхом и был неутомим на лыжах. Но все-таки я был безобразник, и будь у меня такой сын теперь, в XX веке, я, несмотря ни на что, обязательно порол бы его.
Никто не спал. Ночью развели огромный костер на
верху горы, и все
ходили по берегу с огнями, точно на пасху. Но никто не смеялся, не пел, и опустели все кофейни.
Кончились запасы — идут, куда понесут ноги: на ближайший хутор, в деревню, в лимонадную лавочку на 9-ю или на 5-ю версту Балаклавского шоссе. Сядут в кружок среди колючих ожинков кукурузы, хозяин вынесет вина прямо в большом расширяющемся кверху эмалированном ведре с железной дужкой,
по которой
ходит деревянная муфточка, — а ведро полно
верхом. Пьют чашками, учтиво, с пожеланиями и непременно — чтобы все разом. Один подымает чашку и скажет: «стани-ясо», а другие отвечают: «си-ийя».
Конечно,
по разъяснению дела тотчас же разосланы были верховые в разные стороны. Часов в 10 утра я,
проходя по двору, увидал подъезжавшего
верхом со стремянным и борзыми дядю Петра Ниофитовича, выехавшего
по первой пороше за зайцами. Бросившись ему навстречу, я рассказал о случившейся беде.
Живя в деревне, она приходила в состояние полного отчаяния:
ходила в весеннее время
по сырой земле в одних башмаках с целью получить горячку; ездила
верхом на невыезженных лошадях — и вот теперь расстроила свое здоровье совершенно.
Обезьянки — одни в красных юбках, другие в синих штанишках —
ходят по канату и ездят
верхом на большом пуделе.
Когда жили в городе, мы каждый день учились, только
по воскресеньям и
по праздникам
ходили гулять и играли с братьями. Один раз батюшка сказал: «Надо старшим детям учиться ездить
верхом. Послать их в манеж». Я был меньше всех братьев и спросил: «А мне можно учиться?» Батюшка сказал: «Ты упадешь». Я стал просить его, чтоб меня тоже учили, и чуть не заплакал. Батюшка сказал: «Ну, хорошо, и тебя тоже. Только смотри: не плачь, когда упадешь. Кто ни разу не упадет с лошади, не выучится
верхом ездить».
— Скорее бы
прошли эти скучные дни… — шептала Нина. — Весной за мной приедет папа и увезет меня на Кавказ… Целое лето я буду отдыхать, ездить
верхом, гулять
по горам… — восторженно говорила она, и я видела, как разгорались в темноте ее черные глазки, казавшиеся огромными на матово-бледном лице.
Не таков ли и этот фон Раббек? Таков или не таков, но делать было нечего. Офицеры приоделись, почистились и гурьбою пошли искать помещичий дом. На площади, около церкви, им сказали, что к господам можно
пройти низом — за церковью спуститься к реке и идти берегом до самого сада, а там аллеи доведут куда нужно, или же
верхом — прямо от церкви
по дороге, которая в полуверсте от деревни упирается в господские амбары. Офицеры решили идти
верхом.
В ином месте беззубые, дряхлые ведьмы
верхом на метлах, лопатах и ухватах чинно и важно, как знатные паньи, танцевали польской с седыми, безобразными колдунами, из которых иной от старости гнулся в дугу, у другого нос перегибался через губы и цеплялся за подбородок, у третьего
по краям рта торчали остальные два клыка, у четвертого на лбу столько было морщин, сколько волн
ходит по Днепру в бурную погоду.
— А как ему загореться-то, родимый?.. Хорошему-то лесу? Лесной-от пожар
по низу не
ходит,
верхом все. А кулижку-то прежде повалят да потом зажгут — она и горит низом,
по верху ходу ей нет.
Пантелей государь
ходит по двору,
Кузьмин гуляет
по широкому,
Кунья на нем шуба до земли,
Соболья на нем шапка до
верху,
Божья на нем милость до веку.
Сужена-то смотрит из-под пологу,
Бояре-то смотрят из города,
Боярышни-то смотрят из терема.
Бояре-то молвят: чей-то господин?
А сужена молвит: мой дорогой!
А Андрей Николаевич остался в Петербурге, вероятно, не в наилучшем расположении духа, и
ходил ли он в своем архалуке
по покоям Троицкого подворья, или ездил
верхом в своем штатском плаще, — он, без сомнения, чувствовал желчную досаду от того, что терпел в угоду прихотям «гусара», как величал он графа Протасова.