Неточные совпадения
Он стоял как бы в задумчивости, и странная, приниженная, полубессмысленная улыбка бродила на губах его. Он взял, наконец, фуражку и тихо вышел из комнаты. Мысли его путались. Задумчиво
сошел он
под ворота.
Никого на лестнице!
Под воротами тоже. Быстро
прошел он подворотню и повернул налево по улице.
На лестнице спрятался он от Коха, Пестрякова и дворника в пустую квартиру, именно в ту минуту, когда Дмитрий и Николай из нее выбежали, простоял за дверью, когда дворник и те
проходили наверх, переждал, пока затихли шаги, и
сошел себе вниз преспокойно, ровно в ту самую минуту, когда Дмитрий с Николаем на улицу выбежали, и все разошлись, и никого
под воротами не осталось.
Контора была от него с четверть версты. Она только что переехала на новую квартиру, в новый дом, в четвертый этаж. На прежней квартире он был когда-то мельком, но очень давно. Войдя
под ворота, он увидел направо лестницу, по которой
сходил мужик с книжкой в руках; «дворник, значит; значит, тут и есть контора», и он стал подниматься наверх наугад. Спрашивать ни у кого ни об чем не хотел.
Были минуты, когда Дронов внезапно расцветал и становился непохож сам на себя. Им овладевала задумчивость, он весь вытягивался, выпрямлялся и мягким голосом тихо рассказывал Климу удивительные полусны, полусказки. Рассказывал, что из колодца в углу двора вылез огромный, но легкий и прозрачный, как тень, человек, перешагнул через
ворота, пошел по улице, и, когда
проходил мимо колокольни, она, потемнев, покачнулась вправо и влево, как тонкое дерево
под ударом ветра.
Толпа
прошла, но на улице стало еще более шумно, — катились экипажи, цокали по булыжнику подковы лошадей, шаркали по панели и стучали палки темненьких старичков, старушек, бежали мальчишки. Но скоро исчезло и это, — тогда из-под
ворот дома вылезла черная собака и, раскрыв красную пасть, длительно зевнув, легла в тень. И почти тотчас мимо окна бойко пробежала пестрая, сытая лошадь, запряженная в плетеную бричку, — на козлах сидел Захарий в сером измятом пыльнике.
Она увидела, что идет домой, когда
прошла уже
ворота Пажеского корпуса, взяла извозчика и приехала счастливо, побила у двери отворившего ей Федю, бросилась к шкапчику, побила высунувшуюся на шум Матрену, бросилась опять к шкапчику, бросилась в комнату Верочки, через минуту выбежала к шкапчику, побежала опять в комнату Верочки, долго оставалась там, потом пошла по комнатам, ругаясь, но бить было уже некого: Федя бежал на грязную лестницу, Матрена, подсматривая в щель Верочкиной комнаты, бежала опрометью, увидев, что Марья Алексевна поднимается, в кухню не попала, а очутилась в спальной
под кроватью Марьи Алексевны, где и пробыла благополучно до мирного востребования.
Умер старик, прогнали Коську из ночлежки, прижился он к подзаборной вольнице, которая шайками
ходила по рынкам и ночевала в помойках, в пустых подвалах
под Красными
воротами, в башнях на Старой площади, а летом в парке и Сокольниках, когда тепло, когда «каждый кустик ночевать пустит».
Под воротами с 1881 года начала
ходить конка.
Теперь он наблюдал колеблющееся световое пятно, которое
ходило по корпусу вместе с Михалкой, — это весело горел пук лучины в руках Михалки. Вверху,
под горбившеюся запыленною железною крышей едва обозначались длинные железные связи и скрепления, точно в воздухе висела железная паутина. На
вороте, который опускал над изложницами блестевшие от частого употребления железные цепи, дремали доменные голуби, — в каждом корпусе были свои голуби, и рабочие их прикармливали.
— Да. Как женщины увидали, сичас вразброд. Банчик сичас
ворота. Мы
под ворота. Ну, опять нас загнали, — трясемся. «Чего, говорит, спужались?» Говорим: «Влашебник
ходит». Глядим, а она женскую рубашку одевает в предбаннике. Ну, барышня вышла. Вот греха-то набрались! Смерть. Ей-богу, смерть что было: стриженая, ловкая, как есть мужчина, Бертолева барышня называется.
Да ведь я… слушай, Наташа: да ведь я часто к тебе
ходил, и мать не знала, и никто не знал; то
под окнами у тебя стою, то жду: полсутки иной раз жду где-нибудь на тротуаре у твоих
ворот!
И, молча пожав им руки, ушла, снова холодная и строгая. Мать и Николай, подойдя к окну, смотрели, как девушка
прошла по двору и скрылась
под воротами. Николай тихонько засвистал, сел за стол и начал что-то писать.
Но этим еще не довольствуется Аким: он ведет хозяина по всем закоулкам мельницы, указывает ему, где что плохо, не пропускает ни одной щели и все это обещает исправить в наилучшем виде. Обнадеженный и вполне довольный, мельник отправляется.
Проходят две недели; возвращается хозяин. Подъезжая к дому, он не узнает его и глазам не верит: на макушке кровли красуется резной деревянный конь; над
воротами торчит шест, а на шесте приделана скворечница;
под окнами пестреет вычурная резьба…
Я понял бы, что мне ничего другого не остается, как получать на мой капитал проценты, устроиться в Москве гденибудь
под Донским, лишнюю прислугу распустить, самому
ходить к Калужским
воротам за провизией и нанять учителя, чтоб учил детей латинскому языку.
Иногда удавалось Акулине вырваться
под каким-нибудь предлогом на минуту из дому; не нарадуется, бывало, своему счастью, не утерпит — выбежит за
ворота, и грусть как бы исчезнет, и тоска
сойдет с сердца.
— Пожалуйте сюда на лесенку, — отнесся он ко мне, — уж извините на этот случай, что в таком наряде вас принимаем, дело деревенское… — На нем была наскоро накинутая, значительно поношенная купеческая сибирка. — Ты, любезный, возьми кругом, там
под навесом и поставишь, — прибавил он извозчику, — а то тут в
ворота не
пройдешь; наш экипаж — телега, не громоздка, в калитку продернуть можно.
Мать не поверила, но как увидала, сама испугалась и заперла сени и дверь в избу. Ужи проползли
под ворота и вползли в сени, но не могли
пройти в избу. Тогда они выползли назад, все вместе свернулись клубком и бросились в окно. Они разбили стекло, упали на пол в избу и поползли по лавкам, столам и на печку. Маша забилась в угол на печи, но ужи нашли ее, стащили оттуда и повели к воде.
— Покуда счастье везет, не исполошился ни разу, — отвечал Марко Данилыч. — Иной раз у него и сорвется карась, — глядишь, щука клюну́ла.
Под кем лед ломится, а
под ним только потрескивает. Счастье, говорю. Да ведь на счастье да на удачу крепко полагаться нельзя: налетит беда — растворяй
ворота, а беда ведь не
ходит одна, каждая семь бед за собой ведет.
Она
прошла темными
воротами, потом по аллее, которая вела от
ворот к главной церкви, и снежок хрустел у нее
под ногами, и звон раздавался уже над самою головой и, казалось, проникал во все ее существо.
Не больше пяти минут взяло у него с того места, где он увидал долгушку, до
ворот острога. Инвалидный солдатик грузно
ходил под ружьем, донашивая свое кепи, и служитель сидел на скамье
под навесом
ворот.
Надо вспомнить, что между монастырем Малого Николая и крепостною башнею,
под которой ныне
проходят Никольские
ворота, был только один старый, но преудобный дом с двором, окруженным тополями.
Швейцара в сенях уже не было, когда Палтусов
проходил назад. Он спускался по ступеням замедленным шагом, с опущенной головой. Раза два обертывался он назад и оглядывал сени. На тротуаре, в подъезде, он постоял немного и, вместо того чтобы кликнуть извозчика, повернул направо и вошел
под ворота.
Ему видно, как те, усладивши друг друга беседой, идут в открытые
ворота,
проходят через грязный двор и садятся в жидкой тени
под осиной.
Может статься, в это самое время Антон вспомнил душистый воздух Италии, тамошние дворцы и храмы
под куполом роскошного неба, высокие пирамиды тополей и виноградные лозы своего отечества; может статься, он вспомнил слова Фиоравенти: «
Пройдя через эти
ворота, назад не возвращаются»; вспомнил слезы матери — и грустно поникнул головой.
Очень казаки удивились, что
под такою суровою непогю без отдыха
прошли сорок верст, и, взобравшись на горку сели они у монастыря, достали из сумочек у кого что было съедобного и стали подкрепляться, а сами ждут, когда к утрене ударят и отопрут
ворота.
Простились. Девчата пошли к Кудрину, Борька по бульвару — к Арбатским
воротам. Лунный воздух поблескивал иголочками инея. На скамейке, с книгою
под мышкой, сидела Исанка и глядела на Борьку. Он дрогнул, хотел
пройти мимо, но потом подумал: «Невеликодушно!» Подошел к ней и дружески протянул руку.
По правде сказать, это она всех больше и была причиною тому, что я спал с голоса, ибо я сначала научился ее обнимать и прижимать до сердца, а потом очень долго
ходил дожидать ее
под воротами, когда ее пошлют за сухарями…