Неточные совпадения
На улицу меня пускали редко, каждый раз я возвращался домой, избитый мальчишками, — драка была любимым и единственным наслаждением моим, я отдавался ей со страстью. Мать хлестала меня ремнем, но наказание еще более раздражало, и в следующий раз я бился с ребятишками яростней, — а мать наказывала меня сильнее. Как-то раз я предупредил ее, что, если она не перестанет бить, я укушу ей руку, убегу в
поле и там замерзну, — она удивленно оттолкнула меня,
прошлась по комнате и сказала, задыхаясь от усталости...
Я
прошелся по террасе, еще крепкой и красивой; сквозь стеклянную дверь видна была комната с паркетным
полом, должно быть, гостиная; старинное фортепиано, да на стенах гравюры в широких рамах из красного дерева — и больше ничего.
В тоске и сумерках я
прошелся по кабинету. Когда поравнялся с лампой, увидал, как в безграничной тьме
полей мелькнул мой бледный лик рядом с огоньками лампы в окне.
Самым живым и почти единственным его развлечением было то, что отправится иногда летним временем поудить рыбу, оттуда пройдет куда-нибудь далеко-далеко в
поле, полежит там на мураве,
пройдется по сенокосным лугам, нарвет цветов, полюбуется ими или заберется в рожь и с наслаждением повдыхает в себя запах поспевающего хлеба; но с наступлением осени и то прекращалось.
Яков Иваныч вспомнил, что у этих людей тоже нет никакой веры и что это их нисколько не беспокоит, и жизнь стала казаться ему странною, безумною и беспросветною, как у собаки; он без шапки
прошелся по двору, потом вышел на дорогу и ходил, сжав кулаки, — в это время пошел снег хлопьями, — борода у него развевалась
по ветру, он всё встряхивал головой, так как что-то давило ему голову и плечи, будто сидели на них бесы, и ему казалось, что это ходит не он, а какой-то зверь, громадный, страшный зверь, и что если он закричит, то голос его пронесется ревом
по всему
полю и лесу и испугает всех…
Но вот послышались шаги. В комнату вошла Любка, девушка лет двадцати, в красном платье и босая… Она искоса поглядела на фельдшера и раза два
прошлась из угла в угол. Ходила она не просто, а мелкими шажками, выпятив вперед грудь; видимо, ей нравилось шлепать босыми ногами
по недавно вымытому
полу и разулась она нарочно для этого.
Любка взмахнула обеими руками, отчаянно взвизгнула и пошла за ним; сначала она
прошлась боком-боком, ехидно, точно желая подкрасться к кому-то и ударить сзади, застучала дробно пятками, как Мерик каблуками, потом закружилась волчком и присела, и ее красное платье раздулось в колокол; злобно глядя на нее и оскалив зубы, понесся к ней вприсядку Мерик, желая уничтожить ее своими страшными ногами, а она вскочила, закинула назад голову и, взмахивая руками, как большая птица крыльями, едва касаясь
пола, поплыла
по комнате…
Между тем как он с любопытством все рассматривал, отворилась боковая дверь, прежде им не замеченная, и вошло множество маленьких людей, ростом не более как с пол-аршина, в нарядных разноцветных платьях. Вид их был важен: иные
по одеянию казались военными, другие — гражданскими чиновниками. На всех были круглые с перьями шляпы наподобие испанских. Они не замечали Алеши,
прохаживались чинно
по комнатам и громко между собою говорили, но он не мог понять, что они говорили.
Он индийским петухом
прохаживался по всем комнатам в своем белом жилете «при цепочке», в белом галстуке и в белых нитяных перчатках, а два лакея следовали за ним сзади и на раскаленную плитку
поливали амбре, дабы распространить повсюду подобающее благоухание.
Ягодышев встал и гордо
прошелся по кабинету… Вывертов испустил вздох и уронил на
пол фуражку.
Высунувшись наружу и глядя назад, я видел, как она, проводив глазами поезд,
прошлась по платформе мимо окна, где сидел телеграфист, поправила свои волосы и побежала в сад. Вокзал уж не загораживал запада,
поле было открыто, но солнце уже село, и дым черными клубами стлался
по зеленой бархатной озими. Было грустно и в весеннем воздухе, и на темневшем небе, и в вагоне.