Неточные совпадения
Несколько дней, которые у нас
провел этот оригинальный больной, вспоминаются мне каким-то кошмаром. Никто в доме ни на минуту не мог забыть о том, что в отцовском кабинете лежит Дешерт, огромный, страшный и «умирающий».
При его грубых окриках мать вздрагивала и бежала сломя голову. Порой, когда крики и стоны смолкали, становилось еще страшнее: из-за запертой двери доносился богатырский храп. Все ходили на цыпочках, мать высылала нас во
двор…
Живучи
при отце на кучерском
дворе, всю жизнь свою я
проводил на конюшне, и тут я постиг тайну познания в животном и, можно сказать, возлюбил коня, потому что маленьким еще на четвереньках я у лошадей промеж ног полозил, и они меня не увечили, а подрос, так и совсем с ними спознался.
Кружок ссыльных в августе месяце, когда наши жили в деревне, собирался в нашем глухом саду
при квартире. Я в августе жил в городе, так как начинались занятия. Весело
проводили в этом саду время, пили пиво, песни пели, особенно про Стеньку Разина я любил; потом играли в городки на
дворе, боролись, возились. Здесь я чувствовал себя в своей компании, отличался цирковыми акробатическими штуками, а в борьбе легко побеждал бородатых народников, конечно, пользуясь приемами, о которых они не имели понятия.
Как весело
провел свою ты младость!
Ты воевал под башнями Казани,
Ты рать Литвы
при Шуйском отражал,
Ты видел
двор и роскошь Иоанна!
Счастлив! а я от отроческих лет
По келиям скитаюсь, бедный инок!
Зачем и мне не тешиться в боях,
Не пировать за царскою трапезой?
Успел бы я, как ты, на старость лет
От суеты, от мира отложиться,
Произнести монашества обет
И в тихую обитель затвориться.
Иосаф не выдержал и поцеловал у ней ручку, и
при этом — о счастие! — он почувствовал, что и она его чмокнула своими божественными губками в его заметно уже начинавшую образовываться плешь. Растерявшись донельзя, он сейчас же начал раскланиваться. Бжестовский пошел
провожать его до передней и сам даже подал ему шинель. Эмилия, когда Иосаф вышел на
двор, нарочно подошла к отворенному окну.
Опять жидко задребезжал барабан
при появлении на крыльце наших офицеров, опять десятка два солдат гавайской армии взяли ружья «на караул». Проходя по
двору, Ашанин обернулся и увидал на балконе их величества уже в домашних костюмах: король был во всем белом, а королева в капоте из какой-то легкой ткани. Оба они
провожали любопытными глазами гостей далекого Севера и оба приветливо улыбались и кивнули головами Ашанину, который в свою очередь, сняв шляпу, поклонился.
При дворе Елизаветы не было почти никого из знатных людей, в Покровском она нередко
проводила время с слободскими девушками, в летние вечера
водила с ними на лугу хороводы, пела песни и даже сочиняла их.
В грамотах своих к иностранным государям он стал именоваться царем и императором.
При дворе завел царские обычаи и чины, как было у греческих царей; иностранных послов стал принимать в порфире, в шапке древнего греческого императора Константина Мономаха, в его бармах и со скипетром в руке. Все эти царские украшения были Софьино приданое и привезены ею.
Последний, человек ловкий и хитрый, вскоре стал домашним человеком у Шуваловых и Воронцова и, не имея, собственно, никакого официального положения
при русском
дворе, успел снова
завести дипломатические сношения между Россией и Францией и подготовить путь к приезду посла — маркиза Лопиталя.
При дворе завел царские обычаи и чины, как было у греческих царей; иностранных послов стал принимать в порфире, в шапке древнего греческого императора Константина Мономаха, и в его бармах и со скипетром в руке.
Фиоравенти простился с своим воспитанником не без горьких слез,
проводя его до богемского замка. Он снарядил его не только всем нужным на путешествие, но и для представления себя в блестящем виде
при дворе московитского государя.
— С Богом! — сказал Ефим, надев шляпу, — вытягивай! — Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету
при выезде со
двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей,
провожая их.