Неточные совпадения
О, с Версиловым я, например, скорее бы заговорил о зоологии или о римских
императорах, чем, например, об ней или об той, например, важнейшей строчке в письме его
к ней, где он уведомлял ее, что «документ не сожжен, а жив и явится», — строчке, о которой я немедленно начал про себя опять думать, только что успел опомниться и
прийти в рассудок после горячки.
— Да нас-то с тобой чем это касается? — засмеялся Иван, — ведь свое-то мы успеем все-таки переговорить, свое-то, для чего мы
пришли сюда? Чего ты глядишь с удивлением? Отвечай: мы для чего здесь сошлись? Чтобы говорить о любви
к Катерине Ивановне, о старике и Дмитрии? О загранице? О роковом положении России? Об
императоре Наполеоне? Так ли, для этого ли?
— Убирайся
к черту! — визгливо закричал на него Ромашов. — Убирайся, убирайся и не смей заходить ко мне в комнату. И кто бы ни спрашивал — меня нет дома. Хотя бы сам государь
император пришел.
— Да что ты, Мильсан, веришь русским? — вскричал молодой кавалерист, — ведь теперь за них мороз не станет драться; а бедные немцы так привыкли от нас бегать, что им в голову не
придет порядком схватиться — и с кем же?.. с самим
императором! Русские нарочно выдумали это известие, чтоб мы скорей сдались, Ils sont malins ces barbares! [Они хитры, эти варвары! (франц.)] Не правда ли, господин Папилью? — продолжал он, относясь
к толстому офицеру. — Вы часто бываете у Раппа и должны знать лучше нашего…
— Хорошо. Между насекомоядными попадаются очень интересные субъекты. Например, крот. Про него говорят, что он полезен, так как истребляет вредных насекомых. Рассказывают, что будто какой-то немец
прислал императору Вильгельму Первому шубу из кротовых шкурок и будто
император приказал сделать ему выговор за то, что он истребил такое множество полезных животных. А между тем крот в жестокости нисколько не уступит твоему зверьку и
к тому же очень вреден, так как страшно портит луга.
К нему-то
император Павел Петрович в 1797 году
присылал Рунича.
Ваша святая родина — покровительница наша, — горячо и искренно срывалось с губ оратора: — и наш храбрый народ, готовый биться до последних сил с таким сильным и кровожадным врагом, как Австрия, верит и знает, что его старшая сестра вместе с её великим царем, могучим
императором русским,
придет к ней на помощь…
— Такой дар цесарское величество почтет за особенное благоприятельство, — говорил Поппель. — Взамен же обещает
прислать тебе врача от двора своего, мейстера Леона, искуснейшего в целении всяких недугов. Не самозванец этот, а вельми мудрый, ученый, имеющий на звание лекаря лист от самого
императора, славный не только в цесарских владениях, но и в чужих землях. И велел тебе, мой светлейший, высокий господин, сказать, не доверяйся слишком пришлому
к тебе из немецкой земли лекарю.
Император Павел Петрович, признательный
к великим заслугам Суворова, возвел его в почетное достоинство генералиссимуса и
прислал ему следующий рескрипт...
Даже венский двор как будто спохватился и счел нужным обратиться
к нему с любезностью.
Император Франц
прислал ему большой крест Марии-Терезии, говоря в рескрипте: «Я буду всегда вспоминать с чувством признательности о важных услугах мне и моему дому вами оказанных». Кроме того, Франц II оставил Суворову на всю жизнь звание австрийского фельдмаршала с 12 000 гульденов жалованья.
— Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не
придут все полки, — сказал государь, снова взглянул в глаза
императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться
к тому, что́ он говорит; но
император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.