Неточные совпадения
Голова его была выбрита; вместо бороды торчало несколько седых волос; он был
малого росту, тощ и сгорблен; но узенькие глаза его сверкали еще огнем. «Эхе! — сказал комендант, узнав,
по страшным его
приметам, одного из бунтовщиков, наказанных в 1741 году.
Ему показалось, что он
принял твердое решение, и это несколько успокоило его. Встал, выпил еще стакан холодной, шипучей воды. Закурил другую папиросу, остановился у окна. Внизу,
по маленькой площади, ограниченной стенами домов, освещенной неяркими пятнами желтых огней, скользили, точно в жидком жире, мелкие темные люди.
В нижнем течении река Иодзыхе
принимает в себя три небольших притока: справа — Сяо-Иодзыхе (
малая река с омутами) длиною 16 км и слева — Дангоу (восточная долина), с которой мы познакомились уже в прошлом году, и Литянгоу,
по которой надлежало теперь идти А.И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописна. Узенькая извилистая долинка обставлена
по краям сравнительно высокими горами.
По словам китайцев, в вершине ее есть мощные жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.
На другой день с бивака мы снялись рано и пошли
по тропе, проложенной у самого берега реки. На этом пути Нахтоху
принимает в себя с правой стороны два притока: Хулеми и Гоббиляги, а с левой — одну только
маленькую речку Ходэ. Нижняя часть долины Нахтоху густо поросла даурской березой и монгольским дубом. Начиная от Локтоляги, она постепенно склоняется к югу и только около Хулеми опять поворачивает на восток.
Обогнув гору Даютай, Алчан, как уже выше было сказано, входит в старое русло Бикина и
по пути
принимает в себя с правой стороны еще три обильных водой притока: Ольду (по-китайски Култухе), Таудахе [Да-ю-тай — большая старинная башня.] и
Малую Лултухе. Алчан впадает в Бикин в 10 км к югу от станции железной дороги того же имени. Долина его издавна славится как хорошее охотничье угодье и как место женьшеневого промысла.
Река Вангоу имеет вид горной таежной речки, длиной около 20 км, протекающей
по продольной межскладчатой долине, покрытой отличным строевым лесом. На этом протяжении она
принимает в себя 5 небольших притоков: 3 с левой стороны — Тунца [Дун-ча — восточное разветвление.], Сяоца [Сяо-ча —
малое разветвление.] и Сиявангул [Сяо-ван-гоу-эр —
малая извилистая долина.], и 2 с правой — Та-Сица [Да-си-ча — большое западное разветвление.] и Сяо-Сица [Сяо-си-ча —
малое западное разветвление.].
Он по-прежнему жил в нижнем этаже в своих
маленьких каморках, а наверху
принимал только гостей в торжественные дни именин и годовых праздников.
Средний возраст только что осужденного каторжного мне не известен, но, судя
по возрастному составу ссыльного населения в настоящее время, он должен быть не
меньше 35 лет; если к этому прибавить среднюю продолжительность каторги 8-10 лет и если
принять еще во внимание, что на каторге человек старится гораздо раньше, чем при обыкновенных условиях, то станет очевидным, что при буквальном исполнении судебного приговора и при соблюдении «Устава», со строгим заключением в тюрьме, с работами под военным конвоем и проч., не только долгосрочные, но и добрая половина краткосрочных поступала бы в колонию с уже утраченными колонизаторскими способностями.
Надобно
принять за правило: как скоро подъедешь в меру — стрелять в ближайших; целя всегда в одну,
по большей части убьешь пару и даже изредка трех. Желая убить больше одним зарядом — измучишь себя и лошадей и убьешь несравненно
меньше, потому что угонишь далеко и беспрестанным преследованьем напугаешь озимых кур гораздо скорее, чем редкими выстрелами. Обыкновенно после каждого выстрела поднимется вся стая и, сделав невысоко круг или два.
Сгоревшее имение, с разбредшимися
по миру мужиками, было продано за долги; двух же
маленьких девочек, шести и семи лет, детей Барашкова,
по великодушию своему,
принял на свое иждивение и воспитание Афанасий Иванович Тоцкий.
Уж первая сорвалась, так удачи не будет!» Я же, вовсе не видавший рыбы, потому что отец не выводил ее на поверхность воды, не чувствовавший ее тяжести, потому что не держал удилища в руках, не понимавший, что
по согнутому удилищу можно судить о величине рыбы, — я не так близко к сердцу
принял эту потерю и говорил, что, может быть, это была
маленькая рыбка.
Валек, вообще очень солидный и внушавший мне уважение своими манерами взрослого человека,
принимал эти приношения просто и
по большей части откладывал куда-нибудь, приберегая для сестры, но Маруся всякий раз всплескивала ручонками, и глаза ее загорались огоньком восторга; бледное лицо девочки вспыхивало румянцем, она смеялась, и этот смех нашей
маленькой приятельницы отдавался в наших сердцах, вознаграждая за конфеты, которые мы жертвовали в ее пользу.
— Не всегда, не говорите этого, не всегда! — возразил сенатор, все более и более
принимая величавую позу. — Допуская, наконец, что во всех этих рассказах, как во всякой сплетне, есть
малая доля правды, то и тогда раскапывать и раскрывать, как вот сами вы говорите, такую грязь тяжело и, главное, трудно…
По нашим законам человек, дающий взятку, так же отвечает, как и берущий.
— Я
по письму Егора Егорыча не мог вас
принять до сих пор: все был болен глазами, которые до того у меня нынешний год раздурачились, что мне не позволяют ни читать, ни писать, ни даже много говорить, — от всего этого у меня проходит перед моими зрачками как бы целая сетка
маленьких черных пятен! — говорил князь, как заметно, сильно занятый и беспокоимый своей болезнью.
По сему последнему поводу Онуфрий Петрович Парамонов сообщил, что Перекусихин 1-й открылся ему в намерении
принять малую печать.
В одной из квартир жил закройщик лучшего портного в городе, тихий, скромный, нерусский человек. У него была
маленькая, бездетная жена, которая день и ночь читала книги. На шумном дворе, в домах, тесно набитых пьяными людьми, эти двое жили невидимо и безмолвно, гостей не
принимали, сами никуда не ходили, только
по праздникам в театр.
А к этому, разумеется, и прочая обстановка: приличная мебель, удобный экипаж, возможность
принять двух-трех приятелей и как следует напитаться, а вечером пулька или две
по маленькой.
Бегушев по-прежнему оставался у колонны и
принял как бы спокойный вид; его порадовало весьма
маленькое обстоятельство: Домна Осиповна, отойдя довольно далеко, обернулась и очень пристально взглянула на него.
Они поцеловались, и еще
по стакану выпили, и еще, и еще, и так весь штоф высушили. Не мог Костик нарадоваться, что этим дело разъяснилось. Он все думал, что не имеет ли Прокудин какого умысла
принять его не в половину, а на
малую часть или не загадает ли ему какого дела опасного. С радости все целовался пьяный брат, продавши родную сестру за корысть, за прибытки.
Несмотря на то, что мы не могли открыть неприятеля, наш
маленький отряд
принимал все меры осторожности. Днем и ночью стояла кругом лагеря густая аванпостная цепь.
По условиям местности, ее линия была очень длинна, и каждый день несколько рот были заняты этой бездеятельной, но очень утомительной службой. Бездействие, почти постоянный голод, неизвестность положения дурно действовали на людей.
Я решительно не
принял его предложения; я вообще боялся плавать на
маленькой лодке, а здесь надобно было плыть
по неизвестным водам и глубинам, с неизвестным мне кормчим.
"Что за вежливый город! — подумал я, — как ласкают заезжего! Все
принимают участие. Но не на таковского напали! Я им покажу, что и в Хороле политика известна не
меньше Петербурга!"И
по такому побыту еще больше начал благодарить и сказал наотрез:"Ей-богу, не сяду, а еще больше — при вас…"
Анна Акимовна с первого же взгляда определила в нем старшего, получающего не
меньше 35 рублей в месяц, строгого, крикливого, бьющего рабочих
по зубам, и это видно было
по его манере стоять,
по той позе, какую он невольно вдруг
принял, увидев у себя в комнате даму, а главное потому, что у него были брюки навыпуск, карманы на груди и острая, красиво подстриженная бородка.
В это время в гостиную вошел гость. Это был незнакомый мне господин, лет сорока, высокий, плотный, плешивый, с большою русою бородой и с
маленькими глазами.
По помятому мешковатому платью и
по манерам я
принял его за дьячка или учителя, но жена отрекомендовала мне его доктором Соболем.
Немалого Аполлосу Михайлычу стоило труда уговорить и Дарью Ивановну
принять на себя роль тетки в «Женитьбе». Несмотря на то, что эта роль была очень
маленькая, молодая дама решительно отказывалась, говоря по-прежнему, что она расхохочется на первом слове; но Аполлос Михайлыч уверял, что если она только выйдет на сцену и постоит, так и то будет прелестно.
Свидание с его превосходительством было коротко. Губернатором в то время был Лысогорский, прославившийся впоследствии суровостью своего режима
по отношению к ссыльным. Меня он почему-то
принял любезно, согласился исполнить мои
маленькие просьбы относительно писем и телеграмм к родным, потом пошептался о чем-то с полицмейстером, то и дело поглядывая в мою сторону, как мне показалось, многозначительными взглядами… Наконец он сказал с благодушным видом...
И что ведь досадно, знаете: все это делалось,
по моему наблюдению, не от доброты: гостеприимства и радушья в нем совершенно не было; в деревне соседей, которые победнее, не
принимал даже; из
маленьких чиновников тоже — придут к нему, рюмки водки не подаст, не посадит; а зато уж кто немного повыше, ничего не пожалеет.
Явился он ровно за неделю до исчезновения Семена Ивановича, вместе с Ремневым-товарищем, приживал
малое время в углах, рассказал, что страдает за правду, что прежде служил
по уездам, что наехал на них ревизор, что пошатнули как-то за правду его и компанию, что явился он в Петербург и пал в ножки к Порфирию Григорьевичу, что поместили его,
по ходатайству, в одну канцелярию, но что,
по жесточайшему гонению судьбы, упразднили его и отсюда, затем что уничтожилась сама канцелярия, получив изменение; а в преобразовавшийся новый штат чиновников его не
приняли, сколько
по прямой неспособности к служебному делу, столько и
по причине способности к одному другому, совершенно постороннему делу, — вместе же со всем этим за любовь к правде и, наконец,
по козням врагов.
Выше Кукчи километров на двенадцать Самарга
принимает в себя второй большой приток Исими,
по которому можно выйти на реку Ботчи. Между этой рекой и
маленьким ключиком Джюкда находится сопка Сингачжалегени, а затем еще ключик Уаки. Правый край долины Исими при соединении ее с рекой Самаргой оканчивается сопкой Кохтоа.
В сенях приехавших встретила женщина,
маленькая, худенькая, с бледным лицом, еще молодая и красивая;
по платью ее можно было
принять за прислугу.
Мы, как и предполагали раньше, собирались теперь еженедельно
по вечерам друг у друга. Сегодня была очередь Ольги
принимать у себя. Но милая девушка не хотела звать к себе гостей без меня. А я не в силах была оставить
маленького принца.
«Если не
примут на Образцовую, надо забирать
маленького принца и Матрешу и ехать кочевать
по провинции… Провинциальная актриса с семьей — ах, как это тяжело. Если бы еще рыцарь Трумвиль и тоненькая Брундегильда были богаты… Но, увы! Нам едва хватает на жизнь. Значит, необходимо остаться здесь, иными словами, сыграть так, чтобы вакансия на Образцовую сцену осталась за мной».
Она прощает вам вашу глупость,
принимает вас к себе в верховые, по-прежнему, и позволяет
малому жениться на твоей дочери, лишь бы вы ей сослужили теперь службу».
— Полонил я только одну красавицу, разумную думушку, — отвечал Хабар, — она шепнула мне полюбовное слово и вам велела молвить: родные-то мы, братцы,
по святой
по Руси, родные скоро будем и
по батюшке Ивану Васильевичу. Приду я к вам, мои кровные, припаду к вашим ногам,
примите меня, друженьки, во свою семью. Вам раскрою белу грудь мою: выроньте в нее семя
малое, слово ласково разрастется широким деревцом. Снимите вы голову, не плачьте
по волосам; помилуете — буду ввек вам рабыней-сестрой.
Все совершилось как по-писанному, что предполагал Петр Федорович. Брат и его семья, состоявшая из жены и восьмерых детей мал мала
меньше,
приняли очень радушно Семидалова и его спутницу и согласились на его просьбу, подкрепленную опять же шелестом ассигнаций.
Сын человеческий,
по выражению Христа, как царь (34), скажет: «Придите благословенные отца, наследуйте царство за то, что вы поили, кормили, одевали,
принимали, утешали меня, потому что я всё тот же один и в вас, и в
малых сих, которых вы жалели и которым делали добро.
Он воображал себе, что
по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело
принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было
меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Итак, не разделяя искусственно всех сливающихся точек конуса, — всех чинов армии, или званий и положений какого бы то ни было управления, или общего дела, от низших до высших, мы видим закон,
по которому люди для совершения совокупных действий слагаются всегда между собой в таком отношении, что чем непосредственнее они участвуют в совершении действия, тем менее они могут приказывать и тем их большее число; и чем
меньше то прямое участие, которое они
принимают в самом действии, тем они больше приказывают и тем число их
меньше; пока не дойдем таким образом, восходя от низших слоев, до одного последнего человека, принимающего наименьшее прямое участие в событии и более всех направляющего свою деятельность на приказывание.
Эта приемка жидовских ребятишек поистине была ужасная операция. Закон дозволял приводить в рекруты детей не моложе двенадцатилетнего возраста, но «
по наружному виду» и «на основании присяжных разысканий»
принимали детей и гораздо моложе, так как в этом для службы вреда не предвиделось, а оказывались даже кое-какие выгоды — например, существовало убеждение, что
маленькие дети скорее обвыкались и легче крестились.