Неточные совпадения
В
полку не только любили Вронского, но его уважали и гордились им, гордились тем, что этот человек, огромно-богатый, с прекрасным образованием и способностями, с открытою дорогой ко всякого рода успеху и честолюбия и тщеславия, пренебрегал этим всем и из всех жизненных интересов ближе всего
принимал к сердцу интересы
полка и товарищества.
И брат, командуя одним из самых дорогих
полков и только что женившись, не мог не
принять этого подарка.
Принял он Чичикова отменно ласково и радушно, ввел его совершенно в доверенность и рассказал с самоуслажденьем, скольких и скольких стоило ему трудов возвесть именье до нынешнего благосостояния; как трудно было дать понять простому мужику, что есть высшие побуждения, которые доставляют человеку просвещенная роскошь, искусство и художества; сколько нужно было бороться с невежеством русского мужика, чтобы одеть его в немецкие штаны и заставить почувствовать, хотя сколько-нибудь, высшее достоинство человека; что баб, несмотря на все усилия, он до сих <пор> не мог заставить надеть корсет, тогда как в Германии, где он стоял с
полком в 14-м году, дочь мельника умела играть даже на фортепиано, говорила по-французски и делала книксен.
— Спасибо, голубчик! Ситуация, черт ее возьми, а? И при этом мой
полк принимал весьма деятельное участие в борьбе с революцией пятого года — понимаете?
Когда появилось в печати «Путешествие в Арзрум», где Пушкин так увлекательно описал тифлисские бани, Ламакина выписала из Тифлиса на пробу банщиков-татар, но они у коренных москвичей, любивших горячий
полок и душистый березовый веник, особого успеха не имели, и их больше уже не выписывали. Зато наши банщики
приняли совет Пушкина и завели для любителей полотняный пузырь для мыла и шерстяную рукавицу.
Я сидел у растворенного окна, смотрел на полную луну и мечтал. Сначала мои мысли были обращены к ней,но мало-помалу они
приняли серьезное направление. Мне живо представилось, что мы идем походом и что где-то, из-за леса, показался неприятель. Я, по обыкновению, гарцую на коне, впереди
полка, и даю сигнал к атаке. Тррах!.. ружейные выстрелы, крики, стоны, «руби!», «коли!». Et, ma foi! [И, честное слово! (франц.)] через пять минут от неприятеля осталась одна окрошка!
Все больше становилось книг на
полке, красиво сделанной Павлу товарищем-столяром. Комната
приняла приятный вид.
Командир
полка, в котором служил Тимашев, добрейший и любезнейший из людей, любимый всеми без исключения, генерал-майор Мансуров, прославившийся потом с Суворовым на Альпийских горах при переправе через Чертов мост, сам недавно женившийся по любви, знал приключения своего капитана, сочувствовал им и
принял влюбленных под свое покровительство.
— Смирр-но! — загремел фельдфебель. В подтянувшееся каре вошли ефрейторы и батальонный командир, майор — «Кобылья Голова», общий любимец, добрейший человек, из простых солдат. Прозвание же ему дали солдаты в первый день, как он появился перед фронтом, за его длинную, лошадиную голову. В настоящее время он исправлял должность командира
полка.
Приняв рапорт дежурного, он приказал ротному...
Обогнали наших
полков десять: одни идут на Москву, другие обходом; а эскадрон-то, видно,
принял куда-нибудь в сторону — не изволите ли знать, ваше благородие?
Но с 1687 года, когда уже сформировались
полки Преображенский и Семеновский, упражнения эти
приняли более правильный характер и нуждались, конечно, в руководителе.
— Он сам, — отвечал Гаврила Афанасьевич, — на беду мою, отец его во время бунта спас мне жизнь, и чорт меня догадал
принять в свой дом проклятого волченка. Когда, тому два году, по его просьбе, записали его в
полк, Наташа, прощаясь с ним, расплакалась, а он стоял, как окаменелый. Мне показалось это подозрительным, — и я говорил о том сестре. Но с тех пор Наташа о нем не упоминала, а про него не было ни слуху, ни духу. Я думал, она его забыла; ан видно нет. — Решено: она выйдет за арапа.
Принимая во внимание шестиэскадронный состав
полков, следует представить себе кавалерийскую атаку фронтом, по крайней мере в 2 1/2 версты длиной.
Небогатый Бюлер прямо говорил, что, потерявши по болезни Клястицкий
полк, он не может не
принять Орденского, не рискуя остаться без
полка; но что без этого обстоятельства он ни за что не
принял бы
полка от беспомощного Кноринга, принявшего
полк от Энгельгардта.
Устроившись насчет печати с типографией Степанова и упросив Аполлона продержать корректуру, я
принял кожи и через Новоселки и Киев вернулся в
полк‹…›
Словом, невесть что бормочет, точно в бреду; ведь всему
полку известно, что муж ее поехал в округ
принимать боевые патроны!
В Тамбинской пустыни настоятель, прекрасный хозяин, из купцов,
принял просто и спокойно Сергия и поместил его в келье Иллариона, дав сначала ему келейника, а потом, по желанию Сергия, оставив его одного. Келья была пещера, выкопанная в горе. В ней был и похоронен Илларион. В задней пещере был похоронен Илларион, в ближней была ниша для спанья, с соломенным матрацем, столик и
полка с иконами и книгами. У двери наружной, которая запиралась, была
полка; на эту
полку раз в день монах приносил пищу из монастыря.
С пригорка была видна вся деревня. Белые мазаные хатенки, тонущие в вишневых садках, раскинулись широко в огромной долине и по ее склонам. За крайние хаты высыпала пестрая толпа, большею частью баб и ребятишек, посмотреть на «москалей». Запевала одиннадцатой роты, ефрейтор Нога, самый голосистый во всем
полку, не дожидаясь приказания начальства, выскочил вперед, попал в такт, оглянулся на идущих сзади, сбил шапку на затылок и,
приняв небрежно хмурый вид, преувеличенно широко размахивая правой рукой, запел...
— Si monsieur le desire, [Если вам, сударь, угодно (фр.).] — проговорил внезапно господин Пиношэ, остановившись перед дверью (из двух секундантов он был, очевидно, самый бойкий на язык, и ему было поручено вести переговоры — мосье Лекок только похрюкивал одобрительно), — si monsieur le desire, — повторил он (тут Вязовнину вспомнился мосье Галиси, его московский куафер, который часто употреблял эту фразу), — мы можем отрекомендовать одного из офицеров нашего
полка — le lieutenant Barbichon, un garçon très devoue, [Лейтенанта Барбишона, очень преданного малого (фр.).] который, наверное, согласится оказать услугу «à un gentleman» [«джентльмену» (англ.).] (господин Пиношэ выговорил это слово на французский лад: жантлеман) — вывести его из затруднения и, став вашим секундантом,
примет ваши интересы к сердцу — prendpa à co eur vos interets.
Что угодно, пишут, могу из именья продать, только, бога ради, не остановить, потому что без этого Митеньку в
полк не
принимают.
А между тем в городе толковали, что несколько гвардейских
полков заявляют сильное движение в пользу студентов и положительно отказываются идти, если их пошлют против них; что студентов и многих других лиц то и дело арестовывают, хватают и забирают где ни попало и как ни попало, и днем, и ночью, и дома, и в гостях, и на улице, что министр не
принял университетской депутации с адресом.
Люди спят, но их цепкие ноги отовсюду тянутся к проходу и загораживают его: они выходят откуда-то снизу, они свисают с
полок, задевая голову и плечи, они перекидываются с одной лавочки на другую — вялые, как будто податливые и страшно враждебные в своем стремлении вернуться на прежнее место,
принять прежнюю позу.
В Европе нам оказали непочтительность: мы увидели надобность взять в руки оружие. Сценой действия сделался наш Крым. Регулярные
полки и ратники ополчения тащились на ногах через Киев, где их встречал поэт из птенцов Киевской духовной академии Аскоченский и командовал: «На молитву здесь, друзья! Киев перед вами!» А к другим он оборачивался и грозил: «Не хвались, иду на рать, а идучи с…». [15 сентября 1893 года этот стих полностью воспроизведен в весьма известной русской газете. (
Прим. Лескова.).]
Иоанн молился с необычным усердием,
принял от Афанасия благословение, милостиво допустил к своей руке бояр, чиновников и купцов и, вышедши из церкви, сел в приготовленные роскошные пошевни с царицей, двумя сыновьями, с Алексеем Басмановым, Михаилом Салтыковым, князем Афанасием Вяземским, Иваном Чеботовым и другими любимцами и, провожаемый целым
полком вооруженных всадников, выехал из столицы, оставив ее население ошеломленным неожиданностью.
Он только что
принял архангелогородский
полк, который в делах под Никополем и Плевной потерял уже двух командиров, большую часть своих офицеров и две трети нижних чинов.
Генерал, барон Крюденер,
принял Савина очень любезно, выслушал его разъяснения о причинах, заставивших его покинуть казачий
полк, и предложил ему поступить к нему ординарцем, прикомандировал его к 6-й сотне того же 34-го Донского казачьего
полка, которая состояла при нем.
Продолжая путь, Суворов доехал до Вильны. Остановившись перед главною гауптвахтою, он, не выходя из экипажа,
принял почетный рапорт от командира квартировавшего в Вильне фанагорийского
полка.
Покончив с митрополитом, убийцы кинулись было на Остоженку, к дому Еропкина, но тот уже успел вызвать стоявший в тридцати верстах от Москвы Великолуцкий
полк,
принял над ним начальство и отправился с ним в Кремль.
Принимая присягу в верности от гвардии, императрица подъехала верхом к конно-гвардейскому
полку и обнажила шпагу.
От дежурного адъютанта он узнал, что государь
примет его перед разводом и что высочайший приказ о зачислении его в измайловский
полк капитаном послан еще вчера.
Случайно в нём
принял участие командир 3 батальона 11 восточносибирского стрелкового
полка Раевский, теперь находящийся в плену у японцев.
Окончив одним из первых курс медико-хирургической академии, он пожелал уехать из Петербурга, чтобы в провинциальном уединении готовиться к докторскому экзамену, и
принял место врача в одном из кавалерийских
полков, расположенных под Киевом.
Владислав только это проговорил, как у постели его появился Ричард, бросился ему на грудь и крепко обнял его. Это был молодой человек, лет 22, прапорщик гвардейского П.
полка. Если б снять с его лица усики и слегка означившиеся бакенбарды, его можно было бы
принять за хорошенькую девушку, костюмированную в военный мундир. И на этом-то птенце поляки сооружали колосальные планы!
Вскоре общественное внимание было привлечено делом Волынского, окончившемся казнью кабинет-министра. Густав Бирон не
принимал ни малейшего участия в этом грустном деле, весь снова отдавшись
полку и службе. Гибель Волынского, конечно, не могла не заставить его еще глубже уверовать в несокрушимую мощь своего брата и совершенно успокоиться за свое будущее. Густав Бирон увлекся прелестями фрейлины Якобины Менгден и решился прекратить свое вдовство. В сентябре 1740 года он торжественно обручился с ней.
Известно всем, что наши гвардейские
полки, в те многие годы, когда в России продолжалось женское правление,
принимали не раз близкое участие в переворотах и переменах правительства и сделались почти подобными турецким янычарам.
Остановившись в «Европейской» гостинице, он стал посещать свой старый
полк и товарищей, которые
приняли его с распростертыми объятиями.
В разведке
приняли участие 6 рот 24
полка и 4 роты 10
полка под начальством полковника Лечицкого.
Она
приняла тяжелое орудие, но не могла сдержать его и положила возле себя. Ларивон, осмотрев мушкетон, посыпал пороху на
полку из патрона, который вынул из-за пазухи.
— А передать, — продолжала она, — недолго
принять на душу грех смертный: и ты и я пропадем навеки. Теперь поставь снадобье на
полку, а завтра возьмешь его с бережью, помолясь богу. Чай, вы у меня отведаете хлеба-соли да переночуете? Мороз так и воротит лицо — долго ли до греха? попадешь и под снежную пелену.
— В нижегородском пехотном
полку служит солдатом, ваша светлость. А я, отец ты мой, не смел явиться к тебе, опасался… Да, наконец, услышал от одного проезжего офицера, что ты, государь, милостивый,
принимаешь милостиво всех нас, бедных, решился и вот пришел к тебе, отец мой! Не оставь и меня, и отца моего…
— Ба, ба, ба! — вскричал Вульф. — Если б не борода, я
принял бы молодца на дереве за майора трабантского [Трабанты (драбанты) — телохранители.] его королевского величества
полку, Фейергрока, когда он из-за батареи стаканов и бутылок пускает в подступающих к нему фузеи [Фузеи — кольца.] табачного дыма. Смерть на пуховике, если я лгу! Расскажи-ка, любезный, что изображается на этой картинке и что за тарабарщина написана под нею?
— Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все
полки, — сказал государь, снова взглянул в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не
принять участие, то прислушаться к тому, что́ он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
— Урра! Урра! Урра! — гремело со всех сторон, и один
полк за другим
принимал государя звуками генерал-марша; потом «урра!…» генерал-марш и опять «урра!» и «урра!!», которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Четыре дня тому назад у того же дома, к которому подвели Балашева, стояли Преображенского
полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустана. Наполеон
принимал Балашева в том самом доме в Вильне, из которого отправлял его Александр.
Но в полдень адъютант
полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно
принять весьма дурной оборот, что назначена военно-судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
— Ослобоните, господин фельдфебель… Заставьте за себя Бога молить. За что ж я в голой простыне на весь
полк позор
принимать должен? Уж я вашей супружнице в городе опосля маневров так кровать отполирую, что и у игуменьи такой не найти.
В Пирятине (
примем за данное, что это было там) стояли драгуны. Части
полка были расположены и в других местностях. Полковой командир квартировал, может быть, в Переяславе.