Неточные совпадения
Действительно, я напечатал рассказ «В глухую», где подробно описал виденный мною притон, игру в карты, отравленного «малинкой» гостя, которого потащили сбросить в подземную клоаку,
приняв за мертвого. Только Колосов переулок назвал Безымянным. Обстановку описал и в подробностях, как живых, действующих лиц. Барон Дорфгаузен, Отто Карлович… и это действительно было его настоящее имя.
Рано утром один из стрелков ходил на охоту
за нерпами. Возвратясь, он сообщил, что бурей ночью
мертвую касатку снова унесло в море. Я не придал его словам никакого значения, но орочи нашли это вполне естественным: Тэму вернулся,
принял свой обычный вид и ушел в свою родную стихию.
За щуками, особенно небольшими, водится странная проделка: по недостатку места, где бы можно было спрятаться, щука становится возле берега, плотины, древесного пня, торчащего в воде, сваи или жерди, воткнутой во дно, и стоит иногда очень близко к поверхности воды, целые часы неподвижно, точно спящая или
мертвая, так что не вдруг ее
приметишь; даже мелкая рыба без опасения около нее плавает; цель очевидна, но инстинктивную эту хитрость она простирает до неразумного излишества.
Здесь все тащат друг друга в суд: живые —
мертвых,
мертвые — живых, История тех и других, а Бог Историю — и эту бесконечную кляузу, этот грязный поток лжесвидетелей, лжеприсяг, лжесудей и лжемошенников Я
принял за игру бессмертных?
Меж тем как с заблудившимся пьяным Сафронычем случились такие странные происшествия и он остался проводить время с
мертвым Жигою на какой-то необъяснимой чертовской высоте, которую он
принимал за кромешную область темного ада, — все его семейные проводили весьма тревожную ночь в своем новом доме.
Все для него стало ясно, включительно до эпизода вчерашнего вечера. Она, эта красавица,
приняла его
за брата,
за того брата, который теперь лежит
мертвый, убитый на дуэли.
В народе же носились упорные слухи, что многих из бояр-изменников и простых «воров», казненных через повешение, Бомелий
за громадную плату возвращал к жизни, давая
принимать перед казнью «
мертвую воду», а после казни вспрыскивал «живой водой».
Соскользнул он на мощеные плиты, кровь из-за бешмета черной рекой бежит, глаза, как у
мертвого орла, темная мгла завела… Зашатался князь Удал, гостей словно ночной ветер закружил… Спешит с кровли Тамара, а белая ручка все крепче к вороту прижимается. Не успел дядя ейный, князь Чагадаев, на руку ее деликатно
принять, — пала как свеча к жениховым ногам.
И все это злое, страшное
принимало образ той женщины, которая приходила
за Валей. Много людей являлось в дом Григория Аристарховича и уходило, и Валя не помнил их лиц, но это лицо жило в его памяти. Оно было такое длинное, худое, желтое, как у
мертвой головы, и улыбалось хитрою, притворною улыбкою, от которой прорезывались две глубокие морщины по сторонам рта. Когда эта женщина возьмет Валю, он умрет.