Это сибаритство не скрывалось от его собратий, и Висленев некоторое время терпел за это опалу, но потом, с быстрым, но повсеместным развитием практичности, это ему было прощено, и он работал, и неустанно работал, крепясь и веруя, что литература для него только прелюдия, но что скоро слова его
примут плоть и кровь, и тогда… при этом он подпрыгивал и, почесав затылок, хватался за свою работу с сугубым рвением, за которым часто не чувствовал жестокой тяжести в омраченной голове и гнетущей боли в груди.
Неточные совпадения
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он
принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не
плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Он занялся портретом Татьяны Марковны и программой романа, которая
приняла значительный объем. Он набросал первую встречу с Верой, свое впечатление, вставил туда, в виде аксессуаров, все лица, пейзажи Волги, фотографию с своего имения — и мало-помалу оживлялся. Его «мираж» стал облекаться в
плоть. Перед ним носилась тайна создания.
Религиозное, христианское отношение к жизни должно жертвенно
принять смерть старой России, старой ее
плоти во имя воскресения России к новой жизни.
И Розанов из страха
принял православие, но православие без Христа, — православный быт, всю животную теплоту православной
плоти, все языческое в православии.
Мир
принял Христа, так как смерть царствовала в мире, так как
плоть мира была больна и не излечивалась языческими средствами.
Но грех потому искупляется, и мир-дитя потому имеет оправдание, что в нем рождается совершенное, божественное, равное Отцу дитя-Христос, что в нем является Логос во
плоти и
принимает на себя грехи мира, что дитя-Христос жертвует собой во имя спасения дитяти-мира.
Героем моим, между тем, овладел страх, что вдруг, когда он станет причащаться, его опалит небесный огонь, о котором столько говорилось в послеисповедных и передпричастных правилах; и когда, наконец, он подошел к чаше и повторил за священником: «Да будет мне сие не в суд и не в осуждение», — у него задрожали руки, ноги, задрожали даже голова и губы, которыми он
принимал причастие; он едва имел силы проглотить данную ему каплю — и то тогда только, когда запил ее водой, затем поклонился в землю и стал горячо-горячо молиться, что бог допустил его
принять крови и
плоти господней!
Действительно, Варвара Петровна наверно и весьма часто его ненавидела; но он одного только в ней не
приметил до самого конца, того, что стал наконец для нее ее сыном, ее созданием, даже, можно сказать, ее изобретением, стал
плотью от
плоти ее, и что она держит и содержит его вовсе не из одной только «зависти к его талантам».
„Но великий человек не приобщался нашим слабостям! Он не знал, что мы
плоть и кровь! Он был велик и силен, а мы родились и слабы и худы, нам нужны были общие уставы человеческие!“ [Речь профессора Московского университета Морошкина: „Об уложении и его дальнейшем развитии“. (
Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)]
Генерал даже поднялся с лавки и принялся размахивать палкой, показывая, как палач Афонька должен был вразумлять плетью грешную
плоть верного раба Мишки. Прохожие останавливались и смотрели на старика,
принимая его за сумасшедшего, а Злобин в такт генеральской палки качал головой и смеялся старчески-детским смехом. В самый оживленный момент генерал остановился с поднятой вверх палкой, так его поразила мелькнувшая молнией мысль.
Любезного я брата, Фердинанда,
Благодарю душевно;
принимаюЕго любовь и добрую услугу
Признательно. Суров наш русский край;
Нам не дал Бог, как вам, под вольным небом
Красой искусства очи веселить;
Но что над
плотью высит человека,
Что радует его бессмертный дух,
От Бога то ведет свое начало,
И верю я, оно на пользу будет
И радость нам!
Евангелие Иоанна различает двоякое рождение: «От
плоти и крови и похоти мужа» [«Тем, которые
приняли Его… дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения
плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин. 1:12–13).] и от Бога; второе рождение дает «власть быть сынами Божиими».
И любопытно, что борьба против материи в гностических течениях одинаково могла
принять формы и аскетического отрицания
плоти и разнуздания
плоти, умерщвления ее через разврат, т. е. дурного обращения с ней.
Бог и человек отныне — единое нераздельное Лицо по всем трем принципам (и из всех трех), в вечности и во времени, во
плоти и по душе, по всей природе человека и всей божественной природе, исключая лишь извне напечатленной Адаму и им воспринятой змеиной природы, которую он не должен был
принять в себя.
Все пепел, призрак, тень и дым,
Исчезнет все, как вихорь пыльный,
Исчезнет все, что было
плоть,
Величье наше будет тленье, —
Прими усопшего, Господь,
В твои блаженные селенья.
Но славянская раса
приняла в свою
плоть и кровь преемственность культуры греческой и византийской.
— Я не мог
принять той любви, которая принуждала меня пренебречь послушанием к словам моего учителя и забыть его просьбы для удовольствий
плоти, но теперь, когда ты не та, какою была, а иная, когда ты укрепляешь, а не расслабляешь дух мой и обещаешь отдать себя делам любви, — теперь я люблю тебя, сострадательная Нефора.