Неточные совпадения
А спондей английских часов продолжал отмеривать дни, часы,
минуты… и наконец домерил до роковой секунды; старушка раз, вставши, как-то дурно себя чувствовала; прошлась по комнатам — все нехорошо; кровь пошла у нее носом и очень обильно, она была слаба, устала,
прилегла, совсем одетая,
на своем диване, спокойно заснула… и не просыпалась. Ей было тогда за девяносто лет.
Максим с мальчиком уселись
на сене, а Иохим
прилег на свою лавку (эта поза наиболее соответствовала его артистическому настроению) и, подумав с
минуту, запел. Случайно или по чуткому инстинкту выбор его оказался очень удачным. Он остановился
на исторической картине...
«То-то же, — сказал ей значительно Степан Михайлыч, — теперь ты другим голосом поешь: так не сбивайся же…» Но в эту
минуту Софья Николавна, может быть, не желавшая, чтоб такого рода разговор продолжал развиваться, приступила с убедительными просьбами к свекру, чтоб он
прилег отдохнуть, хоть
на короткое время,
на что он согласился.
Озабоченный тем, что постигло Ничипоренко, Бенни не мог оставаться дома в покое ни
на одну
минуту. Он спрятал в печку кипу «Колокола» и собрался ехать к полицеймейстеру. Но только что он вышел в коридор, как Ничипоренко предстал ему в полном наряде и в добром здоровье и, вдобавок, с сияющим лицом. Он рассказал Бенни, что при первой же суматохе он бросился к откосу,
прилег за канавку и пролежал, пока казаки побежали мимо его за Бенни, а после встал и вот благополучно пришел домой.
Лиса, напротив, заганивается
на двух, много
на трех верстах; даже
на одной версте высунется у нее язык, она начнет оглядываться, искать возможности как-нибудь
прилечь, чтоб отдохнуть хотя
на одну
минуту, и если это будет удаваться ей, то силы ее подкрепятся, она снова пускается в бег и сажен сто бежит очень резво.
Катерина Львовна нагнулась, сдавила своими руками Сергеевы руки, лежавшие
на мужнином горле, и ухом
прилегла к его груди. Через пять тихих
минут она приподнялась и сказала: «Довольно, будет с него».
— Я сейчас только… гм… гм…
на минуту прилег… — Он продолжал откашливаться и избегал моего взгляда.
Ему стало у окна немного полегче. Жар и духота спадали. Он прошелся по нумеру, все еще в рубашке, без галстука, потом
прилег на диван, подложил кожаную дорожную подушку под голову и закурил, — так время скорее ползет. Он — не большой курильщик и за папиросу берется вот в такие
минуты, когда надо убить время, а работы нет, или слишком донимает жар.
На третью или
на четвертую ночь, я не помню,
на одну
минуту я
прилег за бруствером, и, как только закрыл глаза, в них вступил тот же знакомый и необыкновенный образ: клочок голубых обоев и нетронутый запыленный графин
на моем столике.
Она пересела еще раз, и еще; потом
прилегла впоперек кровати и снова привстала и, улыбнувшись
на две лежащие
на полу подушки, вспрыгнула и тихо в ту же
минуту насупила брови.
На верхней подушке, по самой середине была небольшая ложбинка, как будто бы здесь кто лежал головою. В самом верху над этой запавшей ложбинкой, в том месте, где
на мертвецком венце нарисован спаситель, сидел серый ночной мотылек. Он сидел, высоко приподнявшись
на тоненьких ножках, и то поднимал, то опускал свои крылышки.
Она пересела еще раз и еще; потом
прилегла впоперек кровати и снова привстала и, улыбнувшись
на две лежащие
на полу подушки, вспрыгнула, постояла, завела назад за голову руки, закрыла глаза и через
минуту, раскрыв их, кинулась в страхе в угол постели и задрожала.
Он покачал головою, вздохнул, обтерся и лег, не сказав ни слова жене ни в первую
минуту, ни тогда, когда Праша через полчаса встала с кровати, надела юбку и кофту и
прилегла на коротеньком диванчике.