Неточные совпадения
Не желая видеть Дуняшу, он зашел в ресторан, пообедал там, долго сидел за кофе, курил и рассматривал, обдумывал Марину, но понятнее для себя не увидел ее. Дома он нашел письмо Дуняши, — она извещала, что едет — петь
на фабрику посуды, возвратится через день. В уголке письма было очень мелко приписано: «Рядом с тобой живет подозрительный, и к нему
приходил Судаков. Помнишь Судакова?»
Несколько лет назад
на фабрике случился пожар, и отчего? Там запрещено работникам курить сигары: один мальчик, которому, вероятно, неестественно казалось не курить сигар в Маниле, потихоньку закурил.
Пришел смотритель: тагал, не зная, как скрыть свой грех, сунул сигару в кипу мочал.
Но если кто пожелает непременно иметь хорошие сигары не в большом количестве, тот, без всяких фактур и заказов, обращается к кому-нибудь из служащих
на фабрике или
приходит прямо и просто, как говорил мой провожатый, заказывает, сколько ему нужно, и получает за ту же цену мимо администрации, мимо магазина, куда деньги за эти сигары, конечно, уже не поступают.
—
Пришел посмотреть
на твою
фабрику, — грубо объяснял он. — Любопытно, как вы тут публику обманываете… Признаться оказать, я всегда считал тебя дураком, а вышло так, что ты и нас поучишь… да. По нынешним-то временам не вдруг разберешь, кто дурак, кто умный.
Беда не
приходит одна, и Малыгин утешался только тем, какого дурака свалял Еграшка-модник, попавший, как кур во щи. Благодаря коварству Ечкина
фабрику пришлось совсем остановить. Кредиторы Ечкина в свою очередь поспешили наложить
на нее свое запоздавшее veto. Но Харитон Артемьич не терял надежды и решил судиться, со всеми судиться — и с Ечкиным, и с Шахмой, и с Огибениным, и с дочерьми.
Вот загудел и свисток
на фабрике. Под окнами затопали торопливо шагавшие с
фабрики рабочие — все торопились по домам, чтобы поскорее попасть в баню. Вот и зять Прокопий
пришел.
С появлением баушки Лукерьи все в доме сразу повеселели и только ждали, когда вернется грозный тятенька. Устинья Марковна боялась, как бы он не проехал ночевать
на Фотьянку, но Прокопию по дороге кто-то сказал, что старика видели
на золотой
фабрике. Родион Потапыч
пришел домой только в сумерки. Когда его в дверях встретила баушка Лукерья, старик все понял.
Пока в воскресенье Родион Потапыч ходил
на золотопромывальную
фабрику, дома придумали средство спасения, о котором раньше никому как-то не
пришло в голову.
У старика, целую жизнь просидевшего в караулке, родилась какая-то ненависть вот именно к этому свистку. Ну, чего он воет, как собака? Раз, когда Слепень сладко дремал в своей караулке, натопленной, как баня, расщелявшаяся деревянная дверь отворилась, и, нагнувшись, в нее вошел Морок. Единственный заводский вор никогда и глаз не показывал
на фабрику, а тут сам
пришел.
Приходил он и
на фабрику посмотреть, как Феклиста работает у дровосушных печей, и
на покос к Чеботаревым являлся, и вообще проходу не давал девке.
— Я, Пал Иваныч… Поглядеть
пришел. Давно уж
на фабрике не бывал.
Еще до свету коморник Слепень пропустил обеих «сестер» — уставщика Корнилу и плотинного Евстигнея, за ними
пришел надзиратель Подседельников, известный
на фабрике под именем «Ястребка», потом дозорные (Полуэхт Самоварник забрался раньше других), записчик поденных работ Чебаков, магазинер Подседельников, амбарные Подседельниковы и т. д.
Из города
прислали сыщиков, они, стоя
на углах, щупали глазами рабочих, весело и оживленно проходивших с
фабрики на обед и обратно.
В субботу, вечером, Павел
пришел с
фабрики, умылся, переоделся и, снова уходя куда-то, сказал, не глядя
на мать...
— Прошлялся я по
фабрикам пять лет, отвык от деревни, вот!
Пришел туда, поглядел, вижу — не могу я так жить! Понимаешь? Не могу! Вы тут живете — вы обид таких не видите. А там — голод за человеком тенью ползет и нет надежды
на хлеб, нету! Голод души сожрал, лики человеческие стер, не живут люди, гниют в неизбывной нужде… И кругом, как воронье, начальство сторожит — нет ли лишнего куска у тебя? Увидит, вырвет, в харю тебе даст…
Возвратясь домой, она собрала все книжки и, прижав их к груди, долго ходила по дому, заглядывая в печь, под печку, даже в кадку с водой. Ей казалось, что Павел сейчас же бросит работу и
придет домой, а он не шел. Наконец, усталая, она села в кухне
на лавку, подложив под себя книги, и так, боясь встать, просидела до поры, пока не
пришли с
фабрики Павел и хохол.
— К нам, бывало, — рассказывал служащий Балашова, —
придет с Костей и еще с кем-нибудь — всегда
на эти дела втроем ходили — и требует у хозяина 25 рублей или 50, грозя спалить
фабрику.
Когда князь спросит, кто писал, скажите, что вы сами слышали
на бирже разговоры о пожаре, о том, что люди сгорели, а тут в редакцию двое молодых людей
пришли с
фабрики, вы им поверили и напечатали.
— Ну, — ответил Борк, вздохнув, — мы, старики, все-таки держимся, а молодежь… А! что тут толковать! Вот и моя дочь
пришла ко мне и говорит: «Как хочешь, отец, незачем нам пропадать. Я пойду
на фабрику в субботу. Пусть наша суббота будет в воскресенье».
Отпраздновав несколько дней дома и наладив все, что без нее в домашнем хозяйстве
приходило в расстройство, Марья Николаевна опять отправлялась пешком за сто верст
на свою
фабрику, пока, наконец, в конце второго года явилась оттуда веселая и счастливая, с кульком основы, узоров и шерстей, и, поставив в светлом углу бедной горницы ткацкий стан, начала дома ткать ковры уже как опытная мастерица.
Тем не менее мы не сразу
пришли в уныние, а тоже попробовали: и в земские собрания ездили, стараясь, по возможности, сообщить полемико-политический оттенок вопросу о содержании лошадей для чинов земской полиции, и в качестве мировых судей действовали, стараясь извлечь из кражи мотка ниток
на фабрике какой-нибудь политический принцип. Все мы испробовали, но нигде не обрели"политики", а взамен того везде наткнулись
на слово: тоска! тоска! и тоска!
Там реформы Овэна произошли совершенно естественно из предшествующего порядка дел
на фабрике; там не люди
пришли к ним, а они были приложены к людям; там сами люди эти понимали, что их трудом и их честностью должна обеспечиваться для хозяина возможность продолжать для них свои благодетельные меры.
Прохор. Старики с
фабрики приехали; два раза
присылали узнать, дома ли. Ну, где, мол, скоро ль их дождешься? За город кататься поехали! Авось хоть при стариках-то угомонятся немножко, а то ведь это наказанье сущее: каждый день либо с утра до поздней ночи, либо с вечера
на всю ночь, а ты до четырех утра не спи, дожидайся их! (Подходя к портретам). Что эти идолы-то тут стоят! Прибрать бы их, да не знаю, куда повесить.
Гаврила Пантелеич. Убытков боюсь.
Фабрика — такая машина, что коли она в порядке, так барыш, а коли порядку нет, так она года в два все твое состояние съест. Так вот я затем в Москву-то поговорить с тобой.
Приходи вниз завтра пораньше, потолкуем,
на чем-нибудь надо решить. Я думаю здесь Москве пожить: захвораешь, так дохтура близко; помолиться когда, так святыни много.
Тогда же
пришла на Каменный Вражек Манефа Старая. Была она из купеческого рода Осокиных, города Балахны, богатых купцов, имевших суконную
фабрику в Казани и медеплавильные заводы
на отрогах Урала. Управляющие демидовскими заводами
на Урале были ей также свойственники. Когда Осокины стали дворянами, откинулись они от скита раскольничьего, обитель обедняла, и обитель Осокиных прозвалась обителью Рассохиных. Бедна и скудна была, милостями матери Манефы только и держалась.
— Я
пришла вам сказать вот что: извольте от дел устраниться. Дайте мне полную доверенность. Кажется, вам нечего меня бояться? Только
на моей
фабрике и есть порядок. Но вы и меня кредиту лишаете. Долгу сколько?