Неточные совпадения
—
Прислала мне Тося парня, студент одесского университета, юрист, исключен с третьего
курса за невзнос платы. Работал в порту грузчиком, купорил бутылки
на пивном заводе, рыбу ловил под Очаковом. Умница, весельчак. Я его секретарем своим сделал.
Работа кипит: одни корабли
приходят с экземплярами Нового завета,
курсами наук
на китайском языке, другие с ядами всех родов, от самых грубых до тонких.
Странная игра случая занесла меня наконец в дом одного из моих профессоров; а именно вот как: я
пришел к нему записаться
на курс, а он вдруг возьми да и пригласи меня к себе
на вечер.
Пока еще не разразилась над нами гроза, мой
курс пришел к концу. Обыкновенные хлопоты, неспаные ночи для бесполезных мнемонических пыток, поверхностное учение
на скорую руку и мысль об экзамене, побеждающая научный интерес, все это — как всегда. Я писал астрономическую диссертацию
на золотую медаль и получил серебряную. Я уверен, что я теперь не в состоянии был бы понять того, что тогда писал и что стоило вес серебра.
Красов, окончив
курс, как-то поехал в какую-то губернию к помещику
на кондицию, но жизнь с патриархальным плантатором так его испугала, что он
пришел пешком назад в Москву, с котомкой за спиной, зимою в обозе чьих-то крестьян.
Перед окончанием
курса я стал чаще ходить в дом княгини. Молодая девушка, казалось, радовалась, когда я
приходил, иногда вспыхивал огонь
на щеках, речь оживлялась, но тотчас потом она входила в свой обыкновенный, задумчивый покой, напоминая холодную красоту изваянья или «деву чужбины» Шиллера, останавливавшую всякую близость.
В продолжение всей речи ни разу не было упомянуто о государе: это небывалое дело так поразило и понравилось императору Александру, что он тотчас
прислал Куницыну владимирский крест — награда, лестная для молодого человека, только что возвратившегося, перед открытием Лицея, из-за границы, куда он был послан по окончании
курса в Педагогическом институте, и назначенного в Лицей
на политическую кафедру.
Главными героями этих подвигов были Зухин, а в конце
курса — Семенов.
На Семенова все последнее время смотрели с каким-то даже ужасом, и когда он
приходил на лекцию, что случалось довольно редко, то в аудитории происходило волнение.
Говорили об этом и
на конках, и в мелочных лавочках, и в дворницких, словом — везде, где современная внутренняя политика почерпает свои вдохновения. И странное дело! — хотя я, как человек, кончивший
курс наук в высшем учебном заведении, не верил этим рассказам, но все-таки инстинктивно чего-то ждал. Думал:
придут, заставят петь… сумею ли?
В юности, не кончив
курса гимназии, он поступил в пехотный полк, в юнкера. Началась разгульная казарменная жизнь, с ее ленью, с ее монотонным шаганьем «справа по одному», с ее «нап-пле-чо!» и «шай, нак-кра-ул!» и пьянством при каждом удобном случае. А
на пьянство его отец, почтовый чиновник какого-то уездного городка,
присылал рублей по десяти в месяц, а в праздники, получивши мзду с обывателей, и по четвертному билету.
Наша врачебная наука в теперешнем ее состоянии очень совершенна; мы многого не знаем и не понимаем, во многом принуждены блуждать ощупью. А дело приходится иметь со здоровьем и жизнью человека… Уж
на последних
курсах университета мне понемногу стало выясняться,
на какой тяжелый, скользкий и опасный путь обрекает нас несовершенство нашей науки. Однажды наш профессор-гинеколог
пришел в аудиторию хмурый и расстроенный.
Днем
на работе, вечером
на курсах,
придет домой — отдыха не знает, сейчас за книгу, другой раз всю ночь просидит…
С этою целью я
пришел учиться сюда
на курсы…
За эту мысль княжна, по окончании пансионского
курса, став в ряды невест-бесприданниц, так как рассчетливый дядя, не любивший фантазерку-племянницу, видимо, не торопился
прийти на помощь в устройстве ее судьбы, ухватилась, как утопающий за соломинку и, упросив отца высылать ей рублей пятьдесят в месяц,
на что тот согласился, укатила сперва в Москву, а затем и в Петербург
на курсы.