Неточные совпадения
Глядишь — и площадь запестрела.
Всё оживилось; здесь и там
Бегут
за делом и без дела,
Однако больше по делам.
Дитя расчета и отваги,
Идет купец взглянуть на флаги,
Проведать, шлют ли небеса
Ему знакомы паруса.
Какие новые
товарыВступили нынче в карантин?
Пришли ли бочки жданных вин?
И что чума? и где пожары?
И нет ли голода, войны
Или подобной новизны?
Любил рано
приходить на Сухаревку и Владимир Егорович Шмаровин. Он считался знатоком живописи и поповского [Фарфоровый завод Попова.] фарфора. Он покупал иногда серебряные чарочки, из которых мы пили на его «средах», покупал старинные дешевые медные, бронзовые серьги. Он прекрасно знал старину, и его обмануть было нельзя, хотя подделок фарфора было много, особенно поповского. Делали это
за границей, откуда приезжали агенты и привозили
товар.
— Эту лошадь — завтра в деревню. Вчера на Конной у Илюшина взял
за сорок рублей киргизку… Добрая. Четыре года. Износу ей не будет… На той неделе обоз с рыбой из-за Волги
пришел. Ну, барышники у них лошадей укупили, а с нас вдвое берут. Зато в долг. Каждый понедельник трешку плати. Легко разве? Так все извозчики обзаводятся. Сибиряки привезут
товар в Москву и половину лошадей распродадут…
— И своей фальшивой и привозные. Как-то наезжал ко мне по зиме один такой-то хахаль, предлагал купить по триста рублей тысячу. «У вас, говорит, уйдут в степь
за настоящие»… Ну, я его, конечно, прогнал. Ступай, говорю, к степнякам, а мы этим самым
товаром не торгуем… Есть, конечно, и из мучников всякие. А только деньги дело наживное: как
пришли так и ушли. Чего же это мы с тобой в сухую-то тары-бары разводим? Пьешь чай-то?
Молчит Фейер, только усами, как таракан, шевелит, словно обнюхивает, чем пахнет. Вот и
приходит как-то купчик в гостиный двор в лавку, а в зубах у него цигарка. Вошел он в лавку, а городничий в другую рядом: следил уж он
за ним шибко, ну, и свидетели на всякий случай тут же. Перебирает молодец
товары, и всё швыряет, всё не по нем, скверно да непотребно, да и все тут; и рисунок не тот, и доброта скверная, да уж и что это
за город такой, что, чай, и ситцу порядочного найтить нельзя.
По утрам кухарка, женщина больная и сердитая, будила меня на час раньше, чем его; я чистил обувь и платье хозяев, приказчика, Саши, ставил самовар, приносил дров для всех печей, чистил судки для обеда.
Придя в магазин, подметал пол, стирал пыль, готовил чай, разносил покупателям
товар, ходил домой
за обедом; мою должность у двери в это время исполнял Саша и, находя, что это унижает его достоинство, ругал меня...
Утром этого дня полицейский,
за кусок яичного мыла и дюжину крючков, разрешил ему стоять с
товаром около цирка, в котором давалось дневное представление, и Илья свободно расположился у входа в цирк. Но
пришёл помощник частного пристава, ударил его по шее, пнул ногой козлы, на которых стоял ящик, —
товар рассыпался по земле, несколько вещей попортилось, упав в грязь, иные пропали. Подбирая с земли
товар, Илья сказал помощнику...
Тения отвечала вельможе, что она вовсе не невольница и свободно может
приходить сюда и выходить отсюда, а сидеть здесь, в этой душной и страшной темнице, ее побуждает сострадание и любовь к мужу, который тут заключен и томится
за то, что он не может заплатить денег купцам, доверившим ему свои
товары.