Неточные совпадения
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла
в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся
в будущем. «Отпадшие»
пришли на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
Груди захлестывало кровью, дыхание занимало, лица судорожно искривляло гневом при воспоминании о бесславном идиоте, который, с топором
в руке,
пришел неведомо отколь и с неисповедимою наглостью изрек смертный приговор прошедшему, настоящему и
будущему…
— Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и
будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак? Постойте же,
придет время, будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь, и не будет
в мире силы, которая бы не покорилась ему!..
Далее ему вдруг
пришло в голову, что бы было, если б письмо это достигло цели, если б она разделила его мысль, испугалась, как он, ошибок и
будущих отдаленных гроз, если б послушала его так называемой опытности, благоразумия и согласилась расстаться, забыть друг друга?
Он вздохнул. Это может быть ворочало у него душу, и он задумчиво плелся за ней. Но ему с каждым шагом становилось легче; выдуманная им ночью ошибка было такое отдаленное
будущее… «Ведь это не одна любовь, ведь вся жизнь такова… — вдруг
пришло ему
в голову, — и если отталкивать всякий случай, как ошибку, когда же будет — не ошибка? Что же я? Как будто ослеп…»
Мы
пришли в самую пору, то есть последние.
В гостиной собралось человек восемь. Кроме нас четверых или пятерых тут были командиры английских и американских судов и еще какие-то негоцианты да молодые люди, служащие
в конторе Каннингама, тоже
будущие негоцианты.
Конечно, были некие и у нас из древле преставившихся, воспоминание о коих сохранилось еще живо
в монастыре, и останки коих, по преданию, не обнаружили тления, что умилительно и таинственно повлияло на братию и сохранилось
в памяти ее как нечто благолепное и чудесное и как обетование
в будущем еще большей славы от их гробниц, если только волею Божией
придет тому время.
Но затем, простив ей по неведению, прибавил, «как бы смотря
в книгу
будущего» (выражалась госпожа Хохлакова
в письме своем), и утешение, «что сын ее Вася жив несомненно, и что или сам приедет к ней вскорости, или письмо
пришлет, и чтоб она шла
в свой дом и ждала сего.
На Кусуне нам пришлось расстаться с Чжан Бао. Обстоятельства требовали его возвращения на реку Санхобе. Он не захотел взять с меня денег и обещал помочь, если на
будущий год я снова
приду в прибрежный район. Мы пожали друг другу руки и расстались друзьями.
Залезть на дерево! Эта глупая мысль всегда первой
приходит в голову заблудившемуся путнику. Я сейчас же отогнал ее прочь. Действительно, на дереве было бы еще холоднее, и от неудобного положения стали бы затекать ноги. Зарыться
в листья! Это не спасло бы меня от дождя, но, кроме того, легко простудиться. Как я ругал себя за то, что не взял с собой спичек. Я мысленно дал себе слово на
будущее время не отлучаться без них от бивака даже на несколько метров.
В наличности не было сил для разрешения кризиса. Оставалась надежда на
будущее, на что-то новое, что
придет с этим
будущим, и прежде всего на «нового человека», которого должны выдвинуть молодые поколения.
Об этом спрашивает молодая женщина, «пробужденная им к сознательной жизни». Он все откроет ей, когда
придет время… Наконец однажды, прощаясь с нею перед отъездом
в столицу, где его уже ждет какое-то важное общественное дело, — он наклоняется к ней и шопотом произносит одно слово… Она бледнеет. Она не
в силах вынести гнетущей тайны. Она заболевает и
в бреду часто называет его имя, имя героя и
будущего мученика.
Между тем он вздумал было мне
в будущем январе месяце
прислать своего шестилетнего Мишу на воспитание и чтоб он ходил
в здешнюю Ланкастерскую школу. [Школа учреждена И. Д. Якушкиным; сыграла крупную роль
в просвещении сибирских обитателей (см. Н. М. Дружинин, Декабрист И. Д. Якушкин и его ланкастерская школа, «Ученые записки Моск. гор. педагог, инст-та», т. II,
в. I, 1941, стр. 33 и сл.).] Я поблагодарил его за доверие и отказался.
Симеон не любил, когда
приходили большими компаниями, — это всегда пахло скандалом
в недалеком
будущем; студентов же он вообще презирал за их мало понятный ему язык, за склонность к легкомысленным шуткам, за безбожие и, главное — за то, что они постоянно бунтуют против начальства и порядка.
Мы толковали и о
будущей жизни, и об искусствах, и о службе, и о женитьбе, и о воспитании детей, и никогда нам
в голову не
приходило, что все то, что мы говорили, был ужаснейший вздор.
— Ты все шутишь, Маслобоев. Я Александре Семеновне поклянусь, что на
будущей неделе, ну хоть
в пятницу,
приду к вам обедать; а теперь, брат, я дал слово, или, лучше сказать, мне просто надобно быть
в одном месте. Лучше объясни мне: что ты хотел сообщить?
—
В городе бы у нас побывали; на
будущей неделе у головы бал — головиха именинница. У нас, дядя,
в городе весело: драгуны стоят, танцевальные вечера
в клубе по воскресеньям бывают. Вот
в К. — там пехота стоит, ну и скучно, даже клуб жалкий какой-то. На днях
в наш город нового землемера
прислали — так танцует! так танцует! Даже из драгун никто с ним сравняться не может! Словом сказать, у всех пальму первенства отбил!
Теперь моя черновая работа кончена, и план
будущих действий составлен. Этот план ясен и может быть выражен
в двух словах: строгость и снисхождение! Прежде всего — душа преступника! Произвести
в ней спасительное движение и посредством него
прийти к раскрытию истины — вот цель! Затем —
в поход! но не против злоумышленников, милая маменька, а против бедных, неопытных заблуждающихся! Мне кажется, что это именно тот настоящий тон, на котором можно разыграть какую угодно пьесу…
Напротив того, я чувствую, что субъект, произносящий эти предостережения, сам ходит на цыпочках, словно боится кого разбудить; что он серьезно чего-то ждет, и
в ожидании, пока
придет это «нечто», боится не только за
будущее ожидаемого, но и за меня, фрондёра, за меня, который непрошеным участием может скомпрометировать и «дело обновления», и самого себя.
Затем мы сели ужинать, и он спросил шампанского. Тут же подсела целая компания подручных устроителей ополчения. Все было уже сформировано и находилось, так сказать, начеку. Все смеялось, пило и с доверием глядело
в глаза
будущему. Но у меня не выходило из головы:"
Придут нецыи и на вратах жилищ своих начертают:"Здесь стригут, бреют и кровь отворяют"".
—
В настоящее время,
пришедши в преклонность моих лет, я, милостивый государь, вижу себя лишенною пристанища. А как я, с самых малых лет, имела к божественному большое пристрастие, то и хожу теперь больше по святым монастырям и обителям, не столько помышляя о настоящей жизни, сколько о жизни
будущей…
На селе, однако ж, ее вечерние похождения были уже всем известны. При встречах с нею молодые парни двумысленно перемигивались, пожилые люди шутили. Бабы заранее ее ненавидели, как
будущую сельскую «сахарницу», которая способна отуманить головы мужиков. Волостной писарь однажды прямо спросил:"
В какое время, барышня, вы можете меня принять?" — а присутствовавший при этой сцене Дрозд прибавил:"Чего спрашиваешь?
приходи, когда вздумается, — и вся недолга!"
На другой день
пришел попечитель-староста и осведомился, тихо ли сидят ученики. Она ответила, что сносно и что
в будущем дело, конечно, наладится.
Ежели Непомнящий не может ответить на вопрос, откуда и зачем он появился на арену газетной деятельности, то он очень хорошо знает,
в силу чего существование и процветание его вполне обеспечены.
В отношении к Ахбедному та же задача представляется как раз наоборот: он знает, откуда и зачем он
пришел, и не может ответить на вопрос, насколько обеспечено его существование
в будущем.
Исчезновение призраков — вот существеннейшая задача, к осуществлению которой естественно и неизбежно должно
прийти человечество, чтобы обеспечить себе спокойное развитие
в будущем.
Теперь ей уж за сорок, и скоро собираются праздновать ее юбилей.
В парадные дни и во время официальных приемов, когда показывают институт влиятельным лицам, она следует за директрисой,
в качестве старшей классной дамы, и всегда очень резонно отвечает на обращаемые к ней вопросы.
В будущем она никаких изменений не предвидит, да и никому из начальствующих не
приходит на мысль, что она может быть чем-нибудь иным, кроме образцовой классной дамы.
Лидочка горячо любила отца и скоро подружилась с теткой. Когда
пришла роковая весть, у обеих сердца застыли. Лидочка испугалась, убежала и спряталась
в палисаднике. Прасковью Гавриловну придавила мысль, что рушилось все, что защищало их и указывало на какой-нибудь просвет
в будущем. Она с ужасом глядела на Лидочку. Ей представился, рядом с гробом покойного брата, ее собственный гроб, а за этими двумя гробами зияла бездна одиночества и беспомощности, которые должны были поглотить Лидочку.
Потом воротились домой и начали толковать о
будущем порядке
в доме, о распределении комнат и прочее.
Пришли к тому, как убрать комнаты. Александр предложил обратить ее уборную
в свой кабинет, так, чтоб это было подле спальни.
— Посвятив мою энергию на изучение вопроса о социальном устройстве
будущего общества, которым заменится настоящее, я
пришел к убеждению, что все созидатели социальных систем, с древнейших времен до нашего 187… года, были мечтатели, сказочники, глупцы, противоречившие себе, ничего ровно не понимавшие
в естественной науке и
в том странном животном, которое называется человеком.
Тщательно скрывая от дочерей положение несчастной горничной, она спешила ее отправить
в деревню, и при этом не только что не бранила бедняжку, а, напротив, утешала, просила не падать духом и беречь себя и своего
будущего ребенка, а сама между тем
приходила в крайнее удивление и восклицала: «Этого я от Аннушки (или Паши какой-нибудь) никак не ожидала, никак!» Вообще Юлия Матвеевна все житейские неприятности — а у нее их было немало — встречала с совершенно искренним недоумением.
И вот,
в ту самую минуту, когда капитал Арины Петровны до того умалился, что сделалось почти невозможным самостоятельное существование на проценты с него, Иудушка, при самом почтительном письме,
прислал ей целый тюк форм счетоводства, которые должны были служить для нее руководством на
будущее время при составлении годовой отчетности. Тут, рядом с главными предметами хозяйства, стояли: малина, крыжовник, грибы и т. д. По всякой статье был особенный счет приблизительно следующего содержания...
— Твоя правда, — сказала барыня. —
В этой Америке никто не должен думать о своем ближнем… Всякий знает только себя, а другие — хоть пропади
в этой жизни и
в будущей… Ну, так вот я зачем
пришла: мне сказали, что у тебя тут есть наша девушка. Или, простите, мистер Борк… Не угодно ли вам позвать сюда молодую приезжую леди из наших крестьянок.
— Но, однако ж, довольно! Всего не передашь, да и не время! Я
пришлю к вам наставление письменное,
в особой тетрадке. Ну, прощайте, прощайте все. Бог с вами, и да благословит вас Господь! Благословляю и тебя, дитя мое, — продолжал он, обращаясь к Илюше, — и да сохранит тебя Бог от тлетворного яда
будущих страстей твоих! Благословляю и тебя, Фалалей; забудь комаринского!.. И вас, и всех… Помните Фому… Ну, пойдем, Гаврила! Подсади меня, старичок.
Начиналось обыкновенно тем, что бабушка — она ведь была мне бабушка — погружалась
в необыкновенное уныние, ждала разрушения мира и всего своего хозяйства, предчувствовала впереди нищету и всевозможное горе, вдохновлялась сама своими предчувствиями, начинала по пальцам исчислять
будущие бедствия и даже
приходила при этом счете
в какой-то восторг,
в какой-то азарт.
Его превосходительство растерялся и сконфузился до высочайшей степени, и прежде нежели успел
прийти в себя, жена вынудила его дать позволение и поклясться могилой матери, прахом отца, счастьем их
будущих детей, именем их любви, что не возьмет назад своего позволения и не будет доискиваться, как она узнала.
Во всех мечтах, во всех самопожертвованиях этого возраста,
в его готовности любить,
в его отсутствии эгоизма,
в его преданности и самоотвержении — святая искренность; жизнь
пришла к перелому, а занавесь
будущего еще не поднялась; за ней страшные тайны, тайны привлекательные; сердце действительно страдает по чем-то неизвестном, и организм складывается
в то же время, и нервная система раздражена, и слезы готовы беспрестанно литься.
Меня вообще
в разговорах не стеснялись. Саша и мой репетитор Николай Васильев раз навсегда предупредили меня, чтобы я молчал о том, что слышу, и что все это мне для
будущего надо знать. Конечно, я тоже гордо чувствовал себя заговорщиком, хотя мало что понимал. Я как раз
пришел к разговору о Стеньке. Левашов говорил о нем с таким увлечением, что я сидел, раскрыв рот. Помню...
Илья
приходил домой полный смутного беспокойства, чувствуя, что его мечта о
будущем выцвела и что
в нём
в самом есть кто-то, не желающий открыть галантерейную лавочку. Но жизнь брала своё, и этот кто-то скрывался
в глубь души…
В казенке, кроме меня, помещался теперь
будущий дьякон, а ночевать
приходил еще чахоточный мастеровой. Время тянулось с убийственной медленностью, и один день походил как две капли воды на другой. Иногда забредет старик Лупан, посидит, погорюет и уйдет. Савоська тоже ходил невеселый. Одним словом, всем было не по себе, и все были рады поскорее вырваться отсюда.
Но вот — и не знаю, право, как это объяснить, — когда уже он начал уставать от всех этих восторгов, ему вдруг
пришла предосадная мысль: что ведь, во всяком случае, все это еще
в будущем, а теперь-то он все-таки с предлиннейшим носом.
И вот, когда он убеждается, что бажановского урочного положения ему поддержать нечем, что инструмент рабочий, на приобретение которого он пожертвовал своим личным комфортом, воочию
приходит в негодность, что скот содержится неопрятно, смердит («не кадило!» — ворчит скотница на сделанное по этому поводу напоминание) и обещает
в ближайшем
будущем совсем выродиться, что сам он, наконец, всем надоел, потому что везде «суется», а «настоящего» ничего сказать не может, — тогда на него вдруг нападает то храброе малодушие, которое дает человеку решимость
в одну минуту плюнуть на все плоды многолетнего долготерпения.
Он сказал это с такой невозмутимой уверенностью, что мне невольно
пришло на мысль: «Что же такое, однако ж, нам
в детстве твердили о курице, несшей золотые яйца?» Как известно, владелец этой курицы, наскучив получать по одному яйцу
в день и желая зараз воспользоваться всеми
будущими яйцами, зарезал курицу и, разумеется, не только обманулся
в своих мечтаниях, но утратил и прежний скромный доход.
К моему удовольствию, батюшка согласился на мою просьбу. Он не взялся, конечно, отстоять мою абсолютную правду, но обещал защитить меня от злостных преувеличений, к которым, наверное, не усомнятся прибегнуть кабатчики, чтоб очернить меня перед начальством. Со своей стороны, я вспомнил, что нынешней осенью мне
прислали сотню кустов какой-то неслыханной земляники, и предложил матушке
в будущем году отделить несколько молодых отростков для ее огорода.
Между тем Грацианов не только не лишал меня своего покровительства, но все больше и больше сближался со мною. Обыкновенно он
приходил ко мне обедать и
в это время обменивался со мной мыслями по всем отраслям сердцеведения, причем каждый раз обнадеживал, что я могу смело быть с ним откровенным и что вообще, покуда он тут, я не имею никакого основания трепетать за свое
будущее.
О, любите меня, не оставляйте меня, потому что я вас так люблю
в эту минуту, потому что я достойна любви вашей, потому что я заслужу ее… друг мой милый! На
будущей неделе я выхожу за него. Он воротился влюбленный, он никогда не забывал обо мне… Вы не рассердитесь за то, что я об нем написала. Но я хочу
прийти к вам вместе с ним; вы его полюбите, не правда ли?..
Иван Петрович. Хорошо. Так ты меня подождешь? Я еще важное скажу тебе. Такое, чего ты не услышишь не только на этом свете, но и
в будущем, по крайней мере до тех пор, пока я не
приду туда. Так все отдать?
Часто
в это лето я
приходила наверх,
в свою комнату, ложилась на постель, и вместо прежней весенней тоски желаний и надежд
в будущем тревога счастия
в настоящем обхватывала меня.
Утром пароход долго простоял у пристани Гребешки. Сначала грузили дрова, а потом ждали какую-то важную чиновную особу. Брат Павлин начал волноваться. «Брат Яков»
придет в Бобыльск с большим опозданием, к самому вечеру и придется заночевать
в городе, а всех капиталов у
будущего инока оставалось четыре копейки.
Я прикажу, кончая дни мои,
Отнесть свой труп
в пустыню и высокий
Курган над ним насыпать, и — любви
Символ ненарушимый — одинокий
Поставить крест: быть может издали,
Когда туман протянется
в долине,
Иль свод небес взбунтуется, к вершине
Гостеприимной нищий пешеход,
Его заметив, медленно
придет,
И, отряхнувши посох, безнадежней
Вздохнет о жизни
будущей и прежней...
Предположив, что славянский мир может надеяться
в будущем на более полное развитие, нельзя не спросить, который из элементов, выразившихся
в его зародышном состоянии, дает ему право на такую надежду? Если славяне считают, что их время
пришло, то этот элемент должен соответствовать революционной идее
в Европе.