Неточные совпадения
— Ну, твое дело табак, Акинфий Назарыч, — объявил он Кожину с приличной торжественностью. — Совсем ведь Феня-то оболоклась было, да тот змей-то не пустил… Как уцепился в нее, ну, известно, женское дело. Знаешь, что я
придумал: надо беспременно на Фотьянку гнать, к баушке Лукерье; без баушки Лукерьи
невозможно…
И люди, находящиеся в том же положении, как и он, верят ему, восхваляют его и с ним вместе с важностью обсуждают вопросы о том, какими бы еще мерами улучшить положение того рабочего народа, на ограблении которого основана их жизнь,
придумывая для этого всевозможные средства, но только не то одно, без которого
невозможно никакое улучшение положения народа, и именно то, чтобы перестать отнимать у этого народа необходимую ему для пропитания землю.
Он ловко сдернул полотно, и взорам Берсенева предстала статуэтка, в дантановском вкусе, того же Инсарова. Злее и остроумнее
невозможно было ничего
придумать. Молодой болгар был представлен бараном, поднявшимся на задние ножки и склоняющим рога для удара. Тупая важность, задор, упрямство, неловкость, ограниченность так и отпечатались на физиономии «супруга овец тонкорунных», и между тем сходство было до того поразительно, несомненно, что Берсенев не мог не расхохотаться.
Чудачества Истомина продолжались. Он, как говорил о нем Шульц, все не переставал капризничать и не возвращался к порядку. Видно было, что ему действительно приходилось тяжело; становилось, что называется, невмочь; он искал исхода и не находил его; он нуждался в каком-нибудь толчке, который бы встряхнул его и повернул лицом к жизни. Но этого толчка не случилось, и
придумать его было
невозможно, а, наконец, Истомин сочинил его себе сам.
Всё то же. То капля надежды блеснет, то взбушуется море отчаяния, и всё боль, всё боль, всё тоска и всё одно и то же. Одному ужасно тоскливо, хочется позвать кого-нибудь, но он вперед знает, что при других еще хуже. «Хоть бы опять морфин — забыться бы. Я скажу ему, доктору, чтоб он
придумал что-нибудь еще. Это
невозможно,
невозможно так».
С тех пор стоило только вспомнить при Варваре об этом происшествии, и она тотчас начинала смеяться и с таким выражением поглядывала на Пасынкова, как будто умнее того, что он тогда сделал,
невозможно было ничего
придумать.
Больница обходилась без фельдшера. Нужно было написать заявление в управу, но доктор все еще никак не мог
придумать формы письма. Теперь смысл письма должен был быть таков: «Прошу уволить фельдшера, хотя виноват не он, а я». Изложить же эту мысль так, чтобы вышло не глупо и не стыдно, — для порядочного человека почти
невозможно.
Пусть даже и «вере могила темна», но уж пристойнее и трогательнее обходиться с этим, как
придумали обходиться восточные христиане, кажется,
невозможно. Со вкусом поэт был Дамаскин!
Но никаких действительных мер
придумать было
невозможно.
Трудно и
невозможно придумать какой-нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело.
Но расстаться с детьми и снова идти бог знает куда одному Пизонскому теперь уже показалось
невозможно, и он в течение следующей за сим ночи
придумал нечто другое.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя
придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же
невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которые соответствовали бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
«Тягаться с нею судом, — подумал Пизонский, — долго, и денег у меня нет на то, да и пока велят ей отдать мне детей, она их непременно ослепит». Но расстаться с детьми и снова идти бог знает куда одному — Пизонскому теперь уже показалось
невозможно, и он в течение следующей за сим ночи
придумал нечто другое.