Неточные совпадения
Иван Федорович снял пальто и бросил его на лавку, дрожащими руками взял стул, быстро
придвинул его
к столу и сел. Смердяков успел опуститься на свою лавку раньше его.
Она запирает дверь на ключ, присаживается
к большому письменному
столу и
придвигает денежный ящик, который постоянно стоит на
столе, против изголовья барыниной постели, так, чтоб всегда иметь его в глазах. В денежном ящике, кроме денег, хранится и деловая корреспонденция, которая содержится Анной Павловной в большом порядке. Переписка с каждой вотчиной завязана в особенную пачку; такие же особые пачки посвящены переписке с судами, с опекунским советом, с старшими детьми и т. д.
Я
придвинул стул и уселся лицом
к нему у
стола. Старик слегка нагнулся ко мне и начал полушепотом...
Князь
придвинул стул
к столу и сел. Он, не отрываясь, глядел с недоумением и жадным, серьезным любопытством в лицо этого странного человека.
Когда эта часть была устроена, мать-протопопица вдвоем с Фёклинькой
придвинули к головам постели отца Савелия тяжелый, из карельской же березы, овальный
стол на массивной тумбе, поставили на этот
стол свечу, стакан воды, блюдце с толченым сахаром и колокольчик.
Он подошел
к незанятому креслу,
придвинул его
к столу и сел, не сказав никому ни слова.
Держась за стену, сотрясаясь на каждом шагу сгорбленным телом, она подошла
к столу, достала колоду бурых, распухших от времени карт, стасовала их и
придвинула ко мне.
Журавка махнул рукой и потащил за двери свою синьору; а Анна Михайловна, проводив гостей, вошла в комнату Долинского, села у его
стола,
придвинула к себе его большую фотографию и сидела как окаменелая, не замечая, как белобрюхой, холодной жабой проползла над угрюмыми, каменными массами столицы бесстыдно наглая, петербургская летняя ночь.
У первого окна, ближе
к авансцене, высокое кресло и столик, на нем раскрытая старинная книга и колокольчик; в глубине, в правом углу, двустворчатая дверь в большую переднюю; в левом — дверь в комнату Мурзавецкого; между дверями печь; на левой стороне, в углу, дверь в коридор, ведущий во внутренние комнаты; ближе
к авансцене двери в гостиную; между дверями
придвинут к стене большой обеденный
стол.
Возвратясь в столовую, Гаврила Афанасьевич казался очень озабочен. Сердито приказал он слугам скорее сбирать со
стола, отослал Наташу в ее светлицу и, объявив сестре и тестю, что ему нужно сними поговорить, повел их в опочивальню, где обыкновенно отдыхал он после обеда. Старый князь лег на дубовую кровать, Татьяна Афанасьевна села на старинные штофные кресла,
придвинув под ноги скамеечку; Гаврила Афанасьевич запер все двери, сел на кровать, в ногах
к.<нязя> Лыкова, и начал в полголоса следующий разговор...
Но,
к изумлению и
к совершенному поражению господина Голядкина, Крестьян Иванович что-то пробормотал себе под нос; потом
придвинул кресла
к столу и довольно сухо, но, впрочем, учтиво объявил ему что-то вроде того, что ему время дорого, что он как-то не совсем понимает; что, впрочем, он, чем может, готов служить, по силам, но что все дальнейшее и до него не касающееся он оставляет.
С чувством неизъяснимого страха бросился он
к столу,
придвинул зеркало, чтобы как-нибудь не поставить нос криво. Руки его дрожали. Осторожно и осмотрительно наложил он его на прежнее место. О, ужас! Нос не приклеивался!.. Он поднес его ко рту, нагрел его слегка своим дыханием и опять поднес
к гладкому месту, находившемуся между двух щек; но нос никаким образом не держался.
Лухнов
придвинул к себе две свечи, достал огромный, наполненный деньгами, коричневый бумажник, медлительно, как бы совершая какое-то таинство, открыл его на
столе, вынул оттуда две сторублевые бумажки и положил их под карты.
Видите ли, в чем дело и почему, собственно, я-то тут принимаю участие, — стал объяснять Устинов,
придвинув поближе
к столу свое кресло.
Девочка лет девяти, с живыми, бойкими карими глазами и вздернутым носиком поспешила исполнить приказание горбуньи. Она взяла со
стола кусок белого коленкора, разорвала его на две ровные части и, приложив одну часть
к другой,
придвинула работу близко
к лицу Дуни, показывая, как надо сшивать края.
Они
придвинули ломберный
стол к кровати. Портфель Лещов придерживал на груди.
Он усадил Васильева в большое кресло около
стола и
придвинул к нему ящик с папиросами.
Камера помещалась в усадьбе мирового судьи, в одном из флигелей, а сам судья жил в большом доме. Доктор вышел из камеры и не спеша направился
к дому. Александра Архиповича застал он в столовой за самоваром. Мировой без сюртука и без жилетки, с расстегнутой на груди рубахой стоял около
стола и, держа в обеих руках чайник, наливал себе в стакан темного, как кофе, чаю; увидев гостя, он быстро
придвинул к себе другой стакан, налил его и, не здороваясь, спросил...
В столовой ожидал ее завтрак, и Петр Валерьянович, поджидая жену, велел
придвинуть свое кресло
к обеденному
столу.
Стол, покрытый черной клеенкой,
придвинут к окну; на нем скромный письменный прибор и артистический пресс-папье из матовой бронзы: это была группа Лаокоона и детей его, обвитых Змеем-Роком, который душит их и с которым отец, напрягши мышцы, борется до последнего издыхания.