Каждогодно, накануне великой пятницы, он
приглашал батюшку, выслушивал евангельское сказание, вздыхал, воздевал руки, стукался лбом в землю, отмечал на свече восковыми катышками число прочитанных евангелий и все-таки ровно ничего не понимал.
Неточные совпадения
— Да не беспокойтесь же о форме, — перебил Порфирий с прежнею лукавою усмешкой и как бы даже с наслаждением любуясь Раскольниковым, — я вас,
батюшка,
пригласил теперь по-домашнему, совершенно этак по-дружески!
—
Батюшка, пойдемте в комнаты туда… —
приглашала Нюрочка. — Папа скоро вернется с фабрики.
Несмотря на эти уговоры, о. Сергей с мягкою настойчивостью остался при своем, что заставило Луку Назарыча посмотреть на попа подозрительно: «
Приглашают, а он кочевряжится… Вот еще невидаль какая!» Нюрочка ласково подбежала к
батюшке и, прижавшись головой к широкому рукаву его рясы, крепко ухватилась за его руку. Она побаивалась седого сердитого старика.
Толпа крестьян проводила нас до крыльца господского флигеля и потом разошлась, а мужик с страшными глазами взбежал на крыльцо, отпер двери и
пригласил нас войти, приговаривая: «Милости просим,
батюшка Алексей Степаныч и матушка Софья Николавна!» Мы вошли во флигель; там было как будто все приготовлено для нашего приезда, но после я узнал, что тут всегда останавливался наезжавший иногда главный управитель и поверенный бабушки Куролесовой, которого отец с матерью называли Михайлушкой, а все прочие с благоговением величали Михайлом Максимовичем, и вот причина, почему флигель всегда был прибран.
Когда он услышал, как все село разом заорало (нельзя было не орать: и
батюшка, и становой
приглашали), то почувствовал, что внутри у него что-то словно оборвалось.
— Милостивые государи! Я
пригласил вас по следующему случаю. Становлюсь я стар, государи мои, немощи одолевают… Уже и предостережение мне было, смертный же час, яко тать в нощи, приближается… Не так ли,
батюшка? — обратился он к священнику.
— Я,
батюшка,
пригласил вас по делу… — начал Кунин, откидываясь на спинку кресла. — На мою долю выпала приятная обязанность помочь вам в одном вашем полезном предприятии… Дело в том, что, вернувшись из Петербурга, я нашел у себя на столе письмо от предводителя. Егор Дмитриевич предлагает мне взять под свое попечительство церковно-приходскую школу, которая открывается у вас в Синькове. Я,
батюшка, очень рад, всей душой… Даже больше: я с восторгом принимаю это предложение!
— А вы не намекайте, — говорит невестина мать. — Мы вас по вашим родителям почитаем и на свадьбу
пригласили, а вы разные слова… А ежели вы знали, что Егор Федорыч из интереса женится, то что же вы раньше молчали? Пришли бы да и сказали по-родственному: так и так, мол, на интерес польстился… А тебе,
батюшка, грех! — обращается вдруг невестина мать к жениху, слезливо мигая глазами. — Я ее, может, вскормила, вспоила… берегла пуще алмаза изумрудного, деточку мою, а ты… ты из интереса…
И потом вдруг
приглашал прилечь отдохнуть на травке около церкви или же идти «впрост — до
батюшки, до господы», то есть на двор к отцу Евфиму, который был тут же рядом.
— Пожалуйте,
батюшка, —
пригласил лакей Евлампия Григорьевича.