Неточные совпадения
Погасив свечку, он долго глядел вокруг себя и думал невеселую думу; он испытывал чувство, знакомое каждому человеку, которому приходится в первый раз ночевать в давно необитаемом месте; ему казалось, что обступившая его со всех сторон темнота не могла
привыкнуть к новому жильцу, что самые
стены дома недоумевают.
Между тем наш поезд на всех парах несся
к Кенигсбергу; в глазах мелькали разноцветные поля, луга, леса и деревни. Физиономия крестьянского двора тоже значительно видоизменилась против довержболовской. Изба с выбеленными
стенами и черепичной крышей глядела веселее, довольнее, нежели довержболовский почерневший сруб с всклокоченной соломенной крышей. Это было жилище,а не изба в той форме, в какой мы, русские,
привыкли себе ее представлять.
Оба мальчугана давно успели
привыкнуть к этим закоптелым, плачущим от сырости
стенам, и
к мокрым отрепкам, сушившимся на протянутой через комнату веревке, и
к этому ужасному запаху керосинового чада, детского грязного белья и крыс — настоящему запаху нищеты.
Я скоро овладеваю собой,
привыкаю к высоте и через какие-нибудь четверть часа стою внизу и задираю голову на отвесную желтую
стену, с которой мы спустились.
А Юлия Сергеевна
привыкла к своему горю, уже не ходила во флигель плакать. В эту зиму она уже не ездила по магазинам, не бывала в театрах и на концертах, а оставалась дома. Она не любила больших комнат и всегда была или в кабинете мужа, или у себя в комнате, где у нее были киоты, полученные в приданое, и висел на
стене тот самый пейзаж, который так понравился ей на выставке. Денег на себя она почти не тратила и проживала теперь так же мало, как когда-то в доме отца.
Боков удалец хоть куда, но и мне почет немалый был: уж очень поразило их мое цирковое искусство, меткая стрельба да знание лошади — опыт прошлого.
К горам, которые я впервые увидел, я скоро
привык. Надо сказать, что Боков подарил мне еще на зимовнике свою черкеску, бурку, кинжал — словом, одел меня настоящим кабардинцем и сам так же был одет. Боков взял со
стены своего кабинета две нарезные двустволки — охота будет.
Когда он огляделся, то заметил в одной
стене черневшее отверстие, которое вело в следующий такой же подвал. Арефа осторожно заглянул и прислушался. Ни одного звука. Только издали доносился грохот работавшей фабрики, стук кричных молотов и лязг железа. Не
привык Арефа
к заводской огненной работе, и стало ему тошнее прежнего. Так он и заснул в слезах, как малый ребенок.
Юрий остановился на минуту, чтоб хорошенько осмотреться, и когда глаза его
привыкли немного
к этой смрадной и туманной атмосфере, то он заметил в одной из впадин
стены что-то похожее на лицо человека, который, прижавшись
к земле, казалось, не обращал на него внимания...
Сколько раз потом, за все семь лет гимназической жизни, видел он и эти коричневые с розовым
стены, и плац с чахлой травой, вытоптанной многочисленными ногами, и длинные, узкие коридоры, и чугунную лестницу, — и так
привык к ним, что они сделались как бы частью его самого…
— Я торгую только
стеной и крышей, за что сам плачу мошеннику — хозяину этой дыры, купцу 2-й гильдии Иуде Петунникову, пять целковых в месяц, — объяснял Кувалда деловым тоном, — ко мне идет народ,
к роскоши непривычный… а если ты
привык каждый день жрать — вон напротив харчевня. Но лучше, если ты, обломок, отучишься от этой дурной привычки. Ведь ты не барин — значит, что ты ешь? Сам себя ешь!
Он замолчал, тихо и скорбно покачивая головой. После первых же фраз слушатели
привыкли к глухому и сиплому тембру его голоса и теперь глядели на Цирельмана не отрываясь, захваченные словами старой национальной мелодрамы. Убогая обстановка не мешала этим страстным подвижным натурам, жадным до всяких театральных зрелищ, видеть в своем пылком восточном воображении: и пустынную улицу, озаренную луной, и белый домик с каменной оградой, и резкие, черные тени деревьев на земле и на
стенах.
Есть мне не хотелось.
К тому же, в этом доме подавались сомнительного вкуса жареная баранина с застывшим жиром и пресные лаваши, которые не возбуждали аппетита: в доме моего приемного отца я
привыкла к вкусной и даже изысканной еде. Я не дотронулась до ужина, презрительно оттолкнув ногой поднос, и подошла
к окну. Небо и горы слились в непроницаемой мгле. Где-то далеко-далеко слышался крик джейрана, а под самыми
стенами замка не умолкал Терек — кипящий, ревущий и мечущийся.
Это был подвал с двумя узкими отдушинами, забранными решеткою. Мебели не было. Стоял только небольшой некрашеный стол. Когда глаза
привыкли к темноте, Катя увидела сидящих на полу возле
стен несколько женщин. Она спросила с удивлением...