Неточные совпадения
— Понимаю, слишком понимаю! — воскликнул Фетюкович, как бы сам сконфуженный и как бы стремительно спеша извиниться, — вы, как и всякий другой, могли быть в свою очередь заинтересованы знакомством молодой и красивой
женщины, охотно принимавшей к
себе цвет здешней молодежи, но… я хотел лишь осведомиться: нам известно, что Светлова месяца два назад чрезвычайно желала познакомиться
с младшим Карамазовым, Алексеем Федоровичем, и только за то, чтобы вы
привели его к ней, и именно в его тогдашнем монастырском костюме, она пообещала вам выдать двадцать пять рублей, только что вы его к ней
приведете.
В качестве доктора тюремных заведений он имел доступ к ним, он ездил их осматривать и всегда
привозил с собой корзину всякой всячины, съестных припасов и разных лакомств — грецких орехов, пряников, апельсинов и яблок для
женщин.
По свидетельству Шренка, гиляки часто
привозят с собой аинских
женщин в качестве рабынь; очевидно,
женщина составляет у них такой же предмет торговли, как табак или даба.
Князь Василий Львович
привез с собою вдовую сестру Людмилу Львовну, по мужу Дурасову, полную, добродушную и необыкновенно молчаливую
женщину; светского молодого богатого шалопая и кутилу Васючкб, которого весь город знал под этим фамильярным именем, очень приятного в обществе уменьем петь и декламировать, а также устраивать живые картины, спектакли и благотворительные базары; знаменитую пианистку Женни Рейтер, подругу княгини Веры по Смольному институту, а также своего шурина Николая Николаевича.
Тут была и оборванная, растрепанная и окровавленная крестьянская
женщина, которая
с плачем жаловалась на свекора, будто бы хотевшего убить ее; тут были два брата, уж второй год делившие между
собой свое крестьянское хозяйство и
с отчаянной злобой смотревшие друг на друга; тут был и небритый седой дворовый,
с дрожащими от пьянства руками, которого сын его, садовник,
привел к барину, жалуясь на его беспутное поведение; тут был мужик, выгнавший свою бабу из дома за то, что она целую весну не работала; тут была и эта больная баба, его жена, которая, всхлипывая и ничего не говоря, сидела на траве у крыльца и выказывала свою воспаленную, небрежно-обвязанную каким-то грязным тряпьем, распухшую ногу…
Покуда княгиня
приводила себя в порядок, Анна Юрьевна ходила взад и вперед по комнате, и мысли ее приняли несколько иное течение: прежде видя князя вместе
с княгиней и принимая в основание, что последняя была tres apathique, Анна Юрьевна считала нужным и неизбежным, чтобы он имел какую-нибудь альянс на стороне; но теперь, узнав, что он уже имеет таковую, она стала желать, чтобы и княгиня полюбила кого-нибудь постороннего, потому что
женщину, которая верна своему мужу, потому что он ей верен, Анна Юрьевна еще несколько понимала; но чтобы
женщина оставалась безупречна, когда муж ей изменил, — этого даже она вообразить
себе не могла и такое явление считала почти унижением женского достоинства; потому, когда княгиня, наконец, вышла к ней, она очень дружественно встретила ее.
Но решить дело самому
с собой было одно,
привести же его в исполнение было другое. Самому подойти к
женщине невозможно. К какой? где? Надо через кого-нибудь, но к кому обратиться?
На суде близость товарищей
привела Каширина в
себя, и он снова, на мгновение, увидел людей: сидят и судят его и что-то говорят на человеческом языке, слушают и как будто понимают. Но уже на свидании
с матерью он,
с ужасом человека, который начинает сходить
с ума и понимает это, почувствовал ярко, что эта старая
женщина в черном платочке — просто искусно сделанная механическая кукла, вроде тех, которые говорят: «папа», «мама», но только лучше сделанная. Старался говорить
с нею, а сам, вздрагивая, думал...
«…Ну, а если
привезут женщину и у нее неправильные роды? Или, предположим, больного, а у него ущемленная грыжа? Что я буду делать? Посоветуйте, будьте добры. Сорок восемь дней тому назад я кончил факультет
с отличием, но отличие само по
себе, а грыжа сама по
себе. Один раз я видел, как профессор делал операцию ущемленной грыжи. Он делал, а я сидел в амфитеатре. И только…»
Жена писаря,
женщина исхудалая, косая,
привела с собой всех своих детей, и, точно хищная птица, косилась на тарелки, и хватала всё, что попадалось под руку, и прятала
себе и детям в карманы.
Пока я достиг флигеля, где жила Анета, меня раза три останавливали то лакей в ливрее, то дворник
с бородой: билет победил все препятствия, и я
с биющимся сердцем постучался робко в указанную дверь. Вышла девочка лет тринадцати, я назвал
себя. «Пожалуйте, — сказала она, — мы вас ждем». Она
привела меня в довольно опрятную комнатку, вышла в другую дверь; дверь через минуту отворилась, и
женщина, одетая вся в белом, шла скорыми шагами ко мне. Это была Анета. Она протянула мне обе руки и сказала...
Эта
женщина всегда
привозила с собою, во-первых, свою непобедимую и никогда ее не оставлявшую благородную веселость; а потом непременно всем людям и детям по подарку. Дарить — это была ее слабость и ее радость, и она имела. удивительную способность всех помнить и всякому подобрать подарок, подходящий по его потребности и по вкусу.
В отдельных случаях это
приводит к трагическим конфликтам между жизнью пола и творчеством; особенно обречены на них творческие
женщины, которым приходится выбирать между радостями семьи и творчеством, брать на
себя иногда непосильное бремя «гетеризма» в безбрачии [Выразительный пример такого конфликта дает жизнь
С. В.
Так, например, барон Сакен, польский резидент при дворе Екатерины, только 8 июня 1775 года, то есть почти через месяц, доносил в Париж, что адмирал Грейг
привез в Кронштадт
женщину, называвшую
себя русскою великою княжной, и не ранее половины февраля 1776 года, то есть через два
с половиной месяца после смерти пленницы, писал, что сумасшедшая, так называемая принцесса Елизавета, вскоре после того, как привезена в Петербург, отправлена будто бы в Шлиссельбургскую крепость и там умерла 14 февраля от болезни.
Он всячески изощрял свою фантазию, воображал
себя самого то братом падшей
женщины, то отцом ее, то самою падшею
женщиною с намазанными щеками, и всё это
приводило его в ужас.