Рядом с воротами стояло низенькое каменное здание без окон, с одной дверью на двор. Это — морг. Его звали «часовня». Он редко пустовал. То и дело сюда
привозили трупы, поднятые на улице, или жертвы преступлений. Их отправляли для судебно-медицинского вскрытия в анатомический театр или, по заключению судебных властей, отдавали родственникам для похорон. Бесприютных и беспаспортных отпевали тут же и везли на дрогах, в дощатых гробах на кладбище.
Весь отель заволновался при известии, что
привезли труп «счастливого князя», и толпа народа наполнила коридор, куда выходили двери занимаемого покойным отделения.
В Москву, в Киев, в Владимир
привозят трупы христианских витязей, убиенных неверными, и народ, осыпав, пеплом главу свою, с воплем встречает их; в Новгород привозят товары чужеземные, и народ с радостными восклицаниями приветствует гостей [То есть купцов.
Неточные совпадения
— Сейчас полиция
привезла его
труп…
Староста
привел стариков к общественному магазину, растворил двери, и скитники отступили в ужасе: в амбаре вместо хлеба сложены были закоченевшие
трупы замерзших башкир.
Вслед за певчими приехал нанятый Тамарой катафалк о двух лошадях, черный, с белыми султанами, и при нем пять факельщиков. Они же
привезли с собой глазетовый белый гроб и пьедестал для него, обтянутый черным коленкором. Не спеша, привычно-ловкими движениями, они уложили покойницу в гроб, покрыли ее лицо кисеей, занавесили
труп парчой и зажгли свечи: одну в изголовье и две в ногах.
Укрывшихся злодеев захватили
И
привели пред теплый
труп младенца,
И чудо — вдруг мертвец затрепетал —
«Покайтеся!» — народ им завопил...
Мертвец с открытыми неподвижными глазами
приводит в невольный трепет; но, по крайней мере, на бесчувственном лице его начертано какое-то спокойствие смерти: он не страдает более; а оживленный
труп, который упал к ногам моим, дышал, чувствовал и, прижимая к груди своей умирающего с голода ребенка, прошептал охриплым голосом и по-русски: «Кусок хлеба!.. ему!..» Я схватился за карман: в нем не было ни крошки!
«Антигона» Софокла. Царь Креонт запретил под страхом казни хоронить
труп Полиника. Антигона, сестра Полиника, — «святая преступница», — тем не менее хоронит тело брата. Ее схватывают и
приводят к царю. Хор замечает...
— Он может погибнуть, — предполагали мы и с минуты на минуту ожидали, что кто-нибудь
привезет на двор и бросит его несчастный
труп, растерзанный медведем.
Вид обезображенного
трупа мужа
привел и без того слабую и болезненную Надежду Ивановну в состояние полупомешательства; с ней сделалась нервная горячка, от которой она хотя и оправилась физически, но психическая болезнь осталась и ровно через год после похорон Василия Никандровича опустили в могилу и Надежду Ивановну, умершую в иркутской больнице в отделении умалишенных.
Он отдал приказание
привести разрезанный
труп в такое, по возможности, состояние, чтобы его могли узнать знавшие или видевшие при жизни.