Неточные совпадения
Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune; [руку и сердце (фр.).] но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил
женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце
превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.
Испуг, вызванный у Клима отвратительной сценой,
превратился в холодную злость против Алины, — ведь это по ее вине пришлось пережить такие жуткие минуты. Первый раз он испытывал столь острую злость, — ему хотелось толкать
женщину, бить ее о заборы, о стены домов, бросить
в узеньком, пустынном переулке
в сумраке вечера и уйти прочь.
Пораженная внезапностью печального открытия, маленькая
женщина не удержалась на высоте своей солидности, и,
превратившись вдруг
в огорченного и беспомощного
в своем огорчении ребенка, она,
в свою очередь, горько и неутешно заплакала.
Две
женщины превращались в миртовые ветки, делаясь символом общего мира.
Умудренная годами тяжких страданий, семнадцатилетняя девушка вдруг
превратилась в совершенную
женщину, мать, хозяйку и даже официальную даму, потому что по болезни отца принимала все власти, всех чиновников и городских жителей, вела с ними переговоры, писала письма, деловые бумаги и впоследствии сделалась настоящим правителем дел отцовской канцелярии.
Но теперь мы не уважаем подобных заслуг, [равно] как не уважаем человека [и] за то, если он лишил себя способности любить
женщину или заглушил
в себе собственную волю до того, что уже
превратился в автомата [, только исполняющего чужие приказания].
Женщина превратилась в «сладкое нечто» — во вкусное женское мясо.
Связь любви с ревностью придает ей демониакальный характер, и это сильнее всего у
женщин, которые могут
превращаться в фурий.
Все, что тогда было поживей умом и попорядочнее, мужчины и
женщины, по-своему шло вперед, читало, интересовалось и событиями на Западе, и всякими выдающимися фактами внутренней жизни, подчинялось, правда, общему гнету сверху, но не всегда мирилось с ним, сочувствовало тем, кто «пострадал», значительно было подготовлено к тому движению, которое началось после Крымской войны, то есть всего три года после того, как мы вышли из гимназии и
превратились в студентов.
— Так, так. Вот, например, перед нами обнаженные, купающиеся
женщины; их сторожит из-за засады деревьев воспламененный взгляд юноши, заметьте — юноши. Он, кажется, хотел бы
превратиться в волну, которая скатывается по их прекрасным формам.
— Ах, полно! Где же — скажи ты мне, пожалуйста, — может
женщина так жить, чтобы дух захватывало? Выше не может быть наслаждения: увлекать публику. И самой забывать все,
превращаться в то лицо, которое создаешь!
Эта наглость и дерзкое обращение до того возмутили без того страшно взволнованную Мадлен, что она
в один миг
превратилась из униженной, убитой горем
женщины в рассвирепевшую львицу.
Вот уж около двух месяцев, как я сошлась с моим сочинителем. Я никак бы не вообразила, что
женщина может
в такое короткое время совсем переделать свои взгляды, вкусы, т. е. даже и не переделать, а
превратиться в другого человека.
Сама цесаревна
превратилась из шаловливой красавицы
в грустную, но ласковую
женщину величественного вида.
Сама цесаревна
превратилась из шаловливой красавицы, какой она была
в ранней молодости,
в грустную, но ласковую
женщину, величественного вида. Она жила с чарующею простотой и доступностью, каталась по городу, то верхом, то
в открытых санях, и посещала святыни. Все
в ней возбуждало умиление народа: даже гостиннодворцы не брали с нее денег за товары. Но чаще всего видели ее
в домике у казарм, где она крестила детей у рядовых и ублажала родителей крестников, входя даже
в долги. Гвардейцы звали ее «матушкой».
Ей этот тихий труженик мысли пришелся очень по сердцу среди чуждого ей губернского общества. Она его сразу приласкала.
В ней, как жене Гаярина, он ожидал встретить мыслящую
женщину, очень близкую к его взглядам, судя по тому, как наслышан был о прежнем Александре Ильиче. Но за последний год он увидал, во что
превращается Гаярин, и его посещения делались все реже и реже, хотя до разговора об этом у них с Антониной Сергеевной не доходило.
Сколько раз говорил я себе:"перемените обстановку Бюлье, представьте себе, что это обыкновенный светский салон, и каждая оригинальная девочка нашла бы себе место: сухая и сморщенная Nanna была бы нервная и капризная барынька, берущая эксцентричностью туалетов, Esther — еврейка, вышедшая из цветочного промысла, была бы крикливая, задорная чиновница, всегда скромно одетая, Amélie
превратилась бы
в девицу с английскими вкусами, толстая Berthe считалась бы cune gaillarde du faubourg Saint-Germain", хвастливая и более всех развращенная Henriette была бы одна из тех светских
женщин, у которых под сладкой улыбкой сидят все семь смертных грехов.
Смущенно улыбнувшись, он протянул к ней руки с неуклюжей ласковостью человека, который никогда не имел дела с
женщинами. И увидел: сцепив напряженно пальцы, она поднесла их к подбородку и точно вся
превратилась в одно огромное, задержанное
в поднятой груди дыхание. И глаза у нее стали огромные, и смотрели они с ужасом, с тоской, с невыносимым презрением.