Неточные совпадения
И точно, дорога опасная: направо висели над нашими головами груды снега, готовые, кажется, при первом порыве ветра оборваться в ущелье; узкая дорога частию была покрыта снегом, который в иных местах проваливался под ногами, в других превращался в лед от действия
солнечных лучей и ночных морозов, так что с трудом мы сами пробирались; лошади падали; налево зияла глубокая расселина, где катился поток, то скрываясь под ледяной корою, то с пеною прыгая
по черным камням.
Склонившись над водою, машинально смотрел он на последний розовый отблеск заката, на ряд домов, темневших в сгущавшихся сумерках, на одно отдаленное окошко, где-то в мансарде,
по левой набережной, блиставшее, точно в пламени, от последнего
солнечного луча, ударившего в него на мгновение, на темневшую воду канавы и, казалось, со вниманием всматривался в эту воду.
Солнечный свет, просеянный сквозь кисею занавесок на окнах и этим смягченный, наполнял гостиную душистым теплом весеннего полудня. Окна открыты, но кисея не колебалась, листья цветов на подоконниках — неподвижны. Клим Самгин чувствовал, что он отвык от такой тишины и что она заставляет его как-то по-новому вслушиваться в слова матери.
«Взволнован, этот выстрел оскорбил его», — решил Самгин, медленно шагая
по комнате. Но о выстреле он не думал, все-таки не веря в него. Остановясь и глядя в угол, он представлял себе торжественную картину:
солнечный день, голубое небо, на площади, пред Зимним дворцом, коленопреклоненная толпа рабочих, а на балконе дворца, плечо с плечом, голубой царь, священник в золотой рясе, и над неподвижной, немой массой людей плывут мудрые слова примирения.
Проводив ее, Самгин быстро вбежал в комнату, остановился у окна и посмотрел, как легко и солидно эта женщина несет свое тело
по солнечной стороне улицы; над головою ее — сиреневый зонтик, платье металлически блестит, и замечательно красиво касаются камня панели туфельки бронзового цвета.
На дачу он приехал вечером и пошел со станции обочиной соснового леса, чтоб не идти песчаной дорогой: недавно
по ней провезли в село колокола, глубоко измяв ее людями и лошадьми. В тишине идти было приятно, свечи молодых сосен курились смолистым запахом, в просветах между могучими колоннами векового леса вытянулись
по мреющему воздуху красные полосы
солнечных лучей, кора сосен блестела, как бронза и парча.
Мария Романовна тоже как-то вдруг поседела, отощала и согнулась; голос у нее осел, звучал глухо, разбито и уже не так властно, как раньше. Всегда одетая в черное, ее фигура вызывала уныние; в
солнечные дни, когда она шла
по двору или гуляла в саду с книгой в руках, тень ее казалась тяжелей и гуще, чем тени всех других людей, тень влеклась за нею, как продолжение ее юбки, и обесцвечивала цветы, травы.
«Умна, — думал он, идя
по теневой стороне улицы, посматривая на
солнечную, где сияли и жмурились стекла в окнах каких-то счастливых домов. — Умна и проницательна. Спорить с нею? Бесполезно. И о чем? Сердце — термин физиологический, просторечие приписывает ему различные качества трагического и лирического характера, — она, вероятно, бессердечна в этом смысле».
И вдруг облако исчезло, перед ним распахнулась светлая, как праздник, Обломовка, вся в блеске, в
солнечных лучах, с зелеными холмами, с серебряной речкой; он идет с Ольгой задумчиво
по длинной аллее, держа ее за талию, сидит в беседке, на террасе…
Все эти последние дни стояло яркое, высокое, весеннее солнце, и я все припоминал про себя то
солнечное утро, когда мы, прошлою осенью, шли с нею
по улице, оба радуясь и надеясь и любя друг друга.
У подошвы ее,
по берегу, толпятся домы, и между ними, как напоказ, выглядывают кое-где пучки банановых листьев, которые сквозят и желтеют от
солнечных лучей, да еще видна иногда из-за забора, будто широкая метла, верхушка убитого солнцем дерева.
— «Нет, не поймаешь, хотя их тут много прячется
по ночам, — сказал хозяин с досадой, грозя на поля и огороды, — они, с закатом
солнечным, выползают из своих нор и делают беспорядки».
Небо млело избытком жара, и
по вечерам носились в нем, в виде пыли, какие-то атомы, помрачавшие немного огнистые зори, как будто семена и зародыши жаркой производительной силы, которую так обильно лили здесь на землю и воду
солнечные лучи.
Днем облитые ослепительным
солнечным блеском воды сверкают, как растопленное серебро; лучи снопами отвесно и неотразимо падают на все — на скалы, на вершины пальм, на палубы кораблей и, преломляясь, льют каскады огня и блеска
по сторонам.
На другой день
по возвращении в Капштат мы предприняли прогулку около Львиной горы. Точно такая же дорога, как в Бенсклюфе, идет
по хребту Льва, начинаясь в одной части города и оканчиваясь в другой. Мы взяли две коляски и отправились часов в одиннадцать утра. День начинался
солнечный, безоблачный и жаркий донельзя. Дорога шла
по берегу моря мимо дач и ферм.
Только и слышишь команду: «На марса-фалах стоять! марса-фалы отдать!» Потом зажужжит, скользя
по стеньге, отданный парус, судно сильно накренится, так что схватишься за что-нибудь рукой, польется дождь, и праздничный,
солнечный день в одно мгновение обратится в будничный.
Как бы, кажется, не умереть или,
по крайней мере, не сойти с ума от этакой прогулки под
солнечными лучами, а им ничего, да еще под здешними лучами, которые, как медные спицы, вонзаются в голову!
В-третьих, подвергаясь постоянной опасности жизни, — не говоря уже об исключительных случаях
солнечных ударов, утопленья, пожаров, — от постоянных в местах заключения заразных болезней, изнурения, побоев, люди эти постоянно находились в том положении, при котором самый добрый, нравственный человек из чувства самосохранения совершает и извиняет других в совершении самых ужасных
по жестокости поступков.
В светлые
солнечные дни
по Нагорной улице в Узле можно было всегда встретить седого старика, который, прихрамывая, гулял с пятилетней темноглазой девочкой.
При ярком
солнечном освещении белая пена с зеленовато-синим цветом воды и с красно-бурыми скалами,
по которым разрослись пестрые лишайники и светло-зеленые мхи, создавала картину чрезвычайно эффектную.
Потом я показывал им созвездия на небе. Днем, при
солнечном свете, мы видим только Землю, ночью мы видим весь мир. Словно блестящая световая пыль была рассыпана
по всему небосклону. От тихих сияющих звезд, казалось, нисходит на землю покой, и потому в природе было все так торжественно и тихо.
Земля, пригретая
солнечными лучами, стала оттаивать; онемевшая было вода ожила и тонкими струйками стала сбегать
по скатам, и чем ниже, тем бег ее становился стремительнее; это подбодрило всех.
На дворе была уже весна: снег быстро таял. Из белого он сделался грязным, точно его посыпали сажей. В сугробах в направлении
солнечных лучей появились тонкие ледяные перегородки; днем они рушились, а за ночь опять замерзали.
По канавам бежала вода. Она весело журчала и словно каждой сухой былинке торопилась сообщить радостную весть о том, что она проснулась и теперь позаботится оживить природу.
Следующий день был
солнечный и морозный. Утром я построил свою команду, провозгласил тост за всех, кто содействовал снаряжению нашей экспедиции. В заключение я сказал людям приветственное слово и благодарил их за примерную службу. Крики «ура» разнеслись
по лесу.
От Тугулу Бикин делает довольно большой изгиб к югу, затем поднимается к северо-западу и потом уже все время течет на запад. Ниже Тугулу в Бикин впадают: справа — речки Дзахали, Дзамацигоуза (где отпечатки лошадиных копыт на грязи), Мадагоу (большая падь семьи Да), Саенгоу (Шаньянь-гоу) (козья долина), Дагоу (большая долина), Рхауза и Цамондынза; слева — Хубиа-са (Чуб-гу-цзай — место, где появляются черви) и Дауден (по-китайски Даянгоу — большая
солнечная долина).
Непогода совсем почти стихла. Вековые ели и кедры утратили свой белый наряд, зато на земле во многих местах намело большие сугробы.
По ним скользили
солнечные лучи, и от этого в лесу было светло по-праздничному.
Но вот на востоке стала разгораться заря, и комета пропала. Ночные тени в лесу исчезли;
по всей земле разлился серовато-синий свет утра. И вдруг яркие
солнечные лучи вырвались из-под горизонта и разом осветили все море.
С утра погода стояла хмурая; небо было: туман или тучи. Один раз сквозь них прорвался было
солнечный луч, скользнул
по воде, словно прожектором, осветил сопку на берегу и скрылся опять в облаках. Вслед за тем пошел мелкий снег. Опасаясь пурги, я хотел было остаться дома, но просвет на западе и движение туч к юго-востоку служили гарантией, что погода разгуляется. Дерсу тоже так думал, и мы бодро пошли вперед. Часа через 2 снег перестал идти, мгла рассеялась, и день выдался на славу — теплый и тихий.
С самого утра перепадал мелкий дождик, сменяемый
по временам теплым
солнечным сиянием; была непостоянная погода.
Дубовые кусты разрослись
по скатам оврага; около родника зеленеет короткая, бархатная травка;
солнечные лучи почти никогда не касаются его холодной, серебристой влаги.
По его словам, если после большого ненастья нет ветра и сразу появится солнце, то в этот день к вечеру надо снова ждать небольшого дождя. От сырой земли, пригретой
солнечными лучами, начинают подыматься обильные испарения. Достигая верхних слоев атмосферы, пар конденсируется и падает обратно на землю мелким дождем.
Дуб монгольский рос преимущественно
по склонам гор с
солнечной стороны.
На горе мы пробыли довольно долго. Незаметно кончился день. У облаков, столпившихся на западе, края светились так, точно они были из расплавленного металла. Сквозь них прорывались
солнечные лучи и веерообразно расходились
по небу.
День выпал хороший и теплый.
По небу громоздились массы кучевых облаков. Сквозь них прорывались
солнечные лучи и светлыми полосами ходили
по воздуху. Они отражались в лужах воды, играли на камнях, в листве ольшаников и освещали то один склон горы, то другой. Издали доносились удары грома.
За эти дни я заметил только уссурийскую длиннохвостую неясыть — птицу, смелую ночью и трусливую днем; в яркие
солнечные дни она забивается в глухие хвойные леса не столько ради корма, сколько ради мрака, который там всегда господствует; уссурийского белоспинного дятла — самого крупного из семейства Picidae, птица эта держится в старых смешанных лесах, где есть много рухляка и сухостоев; клинохвостого сорокопута — жадного и задорного хищника, нападающего даже на таких птиц, которые больше его размерами; зеленого конька, обитающего
по опушкам лесов, и черноголовых овсянок — красивых, желтобрюхих птичек с черными шапочками на головках.
Лениво и бездумно, будто гуляющие без цели, стоят подоблачные дубы, и ослепительные удары
солнечных лучей зажигают целые живописные массы листьев, накидывая на другие темную, как ночь, тень,
по которой только при сильном ветре прыщет золото.
Вот пример, как иногда бывает длинна зима в Оренбургской губернии: в 1807 году 1 апреля перед
солнечным восходом было двадцать градусов мороза
по Реомюру!
Иногда ручей бежит
по открытому месту,
по песку и мелкой гальке, извиваясь
по ровному лугу или долочку. Он уже не так чист и прозрачен — ветер наносит пыль и всякий сор на его поверхность; не так и холоден —
солнечные лучи прогревают сквозь его мелкую воду. Но случается, что такой ручей поникает, то есть уходит в землю, и, пробежав полверсты или версту, иногда гораздо более, появляется снова на поверхность, и струя его, процеженная и охлажденная землей, катится опять, хотя и ненадолго, чистою и холодною.
— Охотники, кончив весеннюю стрельбу на высыпках, пользуются токами и бьют дупелей из-под собаки:
по вечерам — до глубоких сумерек,
по утренним зарям — до
солнечного восхода; но
по утрам дупели скоро от выстрелов разлетаются в глухие места болот, иногда не в близком расстоянии, где и остаются до вечера.
Бортевые промыслы в Оренбургской губернии были прежде весьма значительны, но умножившееся народонаселение и невежественная жадность при доставанье меда, который нередко вынимают весь, не оставляя запаса на зиму, губят диких пчел, которых и без того истребляют медведи, большие охотники до меда, некоторые породы птиц и жестокость зимних морозов] Трав и цветов мало в большом лесу: густая, постоянная тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота
солнечных лучей; чаще других виднеются зубчатый папоротник, плотные и зеленые листья ландыша, высокие стебли отцветшего лесного левкоя да краснеет кучками зрелая костяника; сырой запах грибов носится в воздухе, но всех слышнее острый и, по-моему, очень приятный запах груздей, потому что они родятся семьями, гнездами и любят моститься (как говорят в народе) в мелком папоротнике, под согнивающими прошлогодними листьями.
Много оттаяло земли, особенно
по высоким местам, на полдневном
солнечном пригреве.
Потом кто-то прохладный и легкий, хотя и менее легкий, чем тепло
солнечных лучей, снимает с его лица эту негу и пробегает
по нем ощущением свежей прохлады.
Яркий день ударил
по глазам матери и Максима.
Солнечные лучи согревали их лица, весенний ветер, как будто взмахивая невидимыми крыльями, сгонял эту теплоту, заменяя ее свежею прохладой. В воздухе носилось что-то опьяняющее до неги, до истомы.
Он быстро вскочил, оделся и
по росистым дорожкам сада побежал к старой мельнице. Вода журчала, как вчера, и так же шептались кусты черемухи, только вчера было темно, а теперь стояло яркое
солнечное утро. И никогда еще он не «чувствовал» света так ясно. Казалось, вместе с душистою сыростью, с ощущением утренней свежести в него проникли эти смеющиеся лучи веселого дня, щекотавшие его нервы.
Компания Рогожина была почти в том же самом составе, как и давеча утром; прибавился только какой-то беспутный старичишка, в свое время бывший редактором какой-то забулдыжной обличительной газетки и про которого шел анекдот, что он заложил и пропил свои вставные на золоте зубы, и один отставной подпоручик, решительный соперник и конкурент,
по ремеслу и
по назначению, утрешнему господину с кулаками и совершенно никому из рогожинцев не известный, но подобранный на улице, на
солнечной стороне Невского проспекта, где он останавливал прохожих и слогом Марлинского просил вспоможения, под коварным предлогом, что он сам «
по пятнадцати целковых давал в свое время просителям».
Что мне во всей этой красоте, когда я каждую минуту, каждую секунду должен и принужден теперь знать, что вот даже эта крошечная мушка, которая жужжит теперь около меня в
солнечном луче, и та даже во всем этом пире и хоре участница, место знает свое, любит его и счастлива, а я один выкидыш, и только
по малодушию моему до сих пор не хотел понять это!
Но она от души рада волнению и ласке Амура, и своей минутной власти над собакой, и тому, что выспалась и провела ночь без мужчины, и троице,
по смутным воспоминаниям детства, и сверкающему
солнечному дню, который ей так редко приходится видеть.
Лихонин поспешно поднялся, плеснул себе на лицо несколько пригоршней воды и вытерся старой салфеткой. Потом он поднял шторы и распахнул обе ставни. Золотой
солнечный свет, лазоревое небо, грохот города, зелень густых лип и каштанов, звонки конок, сухой запах горячей пыльной улицы — все это сразу вторгнулось в маленькую чердачную комнатку. Лихонин подошел к Любке и дружелюбно потрепал ее
по плечу.
В прекрасный летний день, когда
солнечные лучи давно уже поглотили ночную свежесть, подъезжали мы с отцом к так называемому Потаенному колку, состоящему
по большей части из молодых и уже довольно толстых, как сосна прямых, лип, — колку, давно заповеданному и сберегаемому с особенною строгостью.
Я сравнивал себя с крестьянскими мальчиками, которые целый день, от восхода до заката
солнечного, бродили взад и вперед, как
по песку,
по рыхлым десятинам, которые кушали хлеб да воду, — и мне стало совестно, стыдно, и решился я просить отца и мать, чтоб меня заставили бороновать землю.