Неточные совпадения
Ей надо было с большими усилиями перетянуть свою
подругу, и когда она достигала этого, один из выжлятников, ехавших сзади, непременно хлопал
по ней арапником, приговаривая: «В кучу!» Выехав за ворота, папа велел охотникам и нам ехать
по дороге, а сам повернул в ржаное поле.
— Я не хотел пойти
по избитой
дороге, — проговорил он глухо, — я хотел найти себе
подругу по влечению сердца; но, видно, этому не должно быть. Прощай, мечта! — Он глубоко поклонился Лизе и вернулся в дом.
До самого кладбища проводили девушки свою умершую
подругу.
Дорога туда шла как раз пересекая въезд на Ямскую улицу. Можно было бы свернуть
по ней налево, и это вышло бы почти вдвое короче, но
по Ямской обыкновенно покойников не возили.
Минодора, выскочив первая, почтительно высадила ее из кареты Аделаида Ивановна хоть и совершенно уже была старушка, но еще довольно свежая, благообразная, несколько похожая на брата, — росту небольшого, кругленькая, с белыми пухленькими ручками, которые все унизаны были на пальцах кольцами, носимыми
по разным
дорогим для нее воспоминаниям: одно кольцо было покойной матери, другое тетки, третье
подруги, четвертое — с раки Митрофания.
— Тихоня! Глупая! Примерница! Ну, ладно, погоди! — крикнула ей вслед рассерженная Васса, — ин будет по-моему, чего захочу, все будет, — торжественно заявила она
подругам и стала быстро-быстро шептать окружавшим ее девочкам: — Беспременно Дуню взять надо… и Любоньку Орешкину… Одна тети Лелина любимица, другая баронессина. Ежели попадемся да поймают нас
по дороге, не так строго взыщется, потому много «любимиц» ругать не будут… Беспременно Дуню прихвачу!
Когда же Лиза объявила Сурмину о своей поездке, он просил у нее позволения сопутствовать им. Вместе с тем обе
подруги обязали бы его, завернув
по дороге в Приреченский приют хоть дня на два, на три.
Несмотря на получение частых писем от первой, в которых сперва невеста графа, а затем графиня горько жаловалась на свое одиночество и настойчиво звала к себе свою
дорогую подругу. Ольга Ивановна не могла думать о своей бывшей товарке
по институту без какого-то для нее самой непонятного озлобления.
Я был у графа Тощего, был им обласкан, получил четыреста рублей денег и, купив
по дороге фунт конфект для
подруги моего сердца, Марьи Дементьевны, радостно возвращался домой.