Неточные совпадения
На улице Самгин
почувствовал себя пьяным. Дома прыгали, точно клавиши рояля; огни, сверкая слишком остро, как будто бежали друг за другом или пытались обогнать черненькие фигурки людей, шагавших во все стороны. В санях, рядом с ним, сидела Алина,
теплая, точно кошка. Лютов куда-то исчез. Алина молчала, закрыв
лицо муфтой.
Раз, длинным зимним вечером в конце 1838, сидели мы, как всегда, одни, читали и не читали, говорили и молчали и молча продолжали говорить.
На дворе сильно морозило, и в комнате было совсем не
тепло. Наташа
чувствовала себя нездоровой и лежала
на диване, покрывшись мантильей, я сидел возле
на полу; чтение не налаживалось, она была рассеянна, думала о другом, ее что-то занимало, она менялась в
лице.
Выпитые две рюмки водки с непривычки сильно подействовали
на Галактиона. Он как-то вдруг
почувствовал себя и
тепло и легко, точно он всегда жил в Заполье и попал в родную семью. Все пили и ели, как в трактире, не обращая
на хозяина никакого внимания. Ласковый старичок опять был около Галактиона и опять заглядывал ему в
лицо своими выцветшими глазами.
Ближайшие стояли молча, мать видела их жадно-внимательные глаза и
чувствовала на своем
лице теплое дыхание.
Он чётко помнит, что, когда лежал в постели, ослабев от поцелуев и стыда, но полный гордой радости, над ним склонялось розовое, утреннее
лицо женщины, она улыбалась и плакала, её слёзы
тепло падали
на лицо ему, вливаясь в его глаза, он
чувствовал их солёный вкус
на губах и слышал её шёпот — странные слова, напоминавшие молитву...
Голос Ежова дрогнул, зазвенел, и голова затряслась. Фома
почувствовал, как что-то
теплое капнуло ему
на руку, и взглянул в сморщенное
лицо Ежова, который продолжал речь, вздрагивая всем телом...
— Здравствуйте… — И она назвала меня просто по фамилии. До этих пор я знал только ее
лицо, выступавшее из-за других в дальнем углу. Теперь увидел ее фигуру. Она была высокая, с спокойными движениями. У нее была пепельно-русая коса и темно-коричневое платье. Я был очень застенчив и робел перед женщинами. Сам я казался себе неинтересным и несуразным. Но
на этот раз я
почувствовал какую-то особенную простоту этого привета и тоже
тепло и просто ответил
на пожатие.
— Простите, Иван Иваныч, я положу ноги
на кресло, — сказал я,
чувствуя, что от сильного утомления я не могу быть самим собой; я поглубже сел
на диван и протянул ноги
на кресло. После снега и ветра у меня горело
лицо и, казалось, всё тело впитывало в себя теплоту и от этого становилось слабее. — У вас тут хорошо, — продолжал я, —
тепло, мягко, уютно… И гусиные перья, — засмеялся я, поглядев
на письменный стол, — песочница…
Он
чувствовал на своём
лице её
тёплое дыхание, щекотавшее глаза, потянулся обнять девушку и — едва удержался
на хребте лошади, быстро откинувшись всем корпусом назад.
Они стояли друг против друга, не зная, что делать. Печальное слово «прощай», так часто и однообразно звучавшее в воздухе в эти секунды, пробудило в душе Якова
теплое чувство к отцу, но он не знал, как выразить его: обнять отца, как это сделала Мальва, или пожать ему руку, как Сережка? А Василию была обидна нерешительность, выражавшаяся в позе и
на лице сына, и еще он
чувствовал что-то близкое к стыду пред Яковом. Это чувство вызывалось в нем воспоминаниями о сцене
на косе и поцелуями Мальвы.
Прокурор
чувствовал на лице его дыхание, то и дело касался щекой его волос, и
на душе у него становилось
тепло и мягко, так мягко, как будто не одни руки, а вся душа его лежала
на бархате Сережиной куртки. Он заглядывал в большие, темные глаза мальчика, и ему казалось, что из широких зрачков глядели
на него и мать, и жена, и всё, что он любил когда-либо.
Видит она ее красивое, с выражением небесной кротости,
лицо, взгляд ее умных и нежных глаз как бы и теперь покоится
на ней;
чувствует княжна
на своей голове
теплую, мягкую, ласкающую руку ее любимой матери.